Этот рассказ мог бы не касаться меня лично, если бы он не касался каждого, кто считает себя русским человеком, русским не столько по крови, сколько по принадлежности к культуре, основой которой является русский язык. Это не моя история: она всенародная.
Давайте проверим: каждый ли из вас знает о Приднестровье? Только не заглядывать в интернет-поисковики. Я уверена, что большинство, как и я в прошлом году, слышит это слово впервые. Это — результат забвения, результат предательства, невольным соучастником которого стал весь русский народ. Но высшая степень хитрости плана — это то, что мы даже не знаем, во что нас втянули…
Мне выпал случай побывать в Бендерах в августе прошлого года. Я жила в доме, в оконном стекле которого до сих пор осталась дырка от пули. В гостях я жила в стареньком частном доме, в оконном стекле которого до сих пор осталась дырка от пули. На железных прутьях школьного забора — тоже следы пуль. Забор подкрашивают, но не меняют, это история…
Жизнь здесь будто замерла на отметке крушения Советской Империи. Приезжая сюда, явственно ощущаешь себя перемещённым в прошлое. Когда впервые ступаешь на эту землю, первое впечатление — это тишина… Она кажется абсолютной. Словно время здесь остановилось. Отсюда можно вести отсчёт времени и пространства. Тишина — и практически отсутствие прохожих… Даже на рынке нет привычной толчеи. И кажется, что в супермаркете «Шериф» народу больше, чем во всём городе.
Солнце не обжигает, но как-то высушивает изнутри. Постоянно хочется пить. А лучше — лечь и не двигаться…желательно на удивительно нежном пляжном песочке, и чтобы тебя кто-нибудь переворачивал, как котлету, периодически обмакивая в Днестр.
И, неотвязной уборщицей следуя за тобой, мягкой губкой стирает все звуки Тишина… Она вводит в транс и доводит до состояния покачивания на ровном месте…мозг отключается, и ты начинаешь натыкаться на прохожих…(откуда они взялись — ведь нет тут никого!) Никто тут не разговаривает громко, и это — оглушает. Будто взяли — и выключили колонки этого мира…
Приднестровцы верны рублю — символу России, и на всех приднестровских купюрах — портрет Суворова. Здесь, как нигде больше в мире (Россия — не исключение) понимают, что прошлое + настоящее = будущее. «Отними у народа историю — и через поколение он превратится в толпу, а ещё через поколение им можно управлять, как стадом», — так говорил Геббельс. В этом параллельном мире не забывают историю. Ею живут, на ней стоят, за неё держатся. Право на неё отстояли в боях 1992 года эти тихие люди… Право так вот тихо говорить на родном языке, тихо жить на родной земле, никому не мешая. И как раз именно это мешает большому миру — миру больших политических игр. Этот маленький мирок, забытый и заброшенный, тает, словно образ сказочной страны, созданный чьей-то фантазией из облаков. Потому что из правил не должно быть исключений — таких, которые не желают подтверждать собой правило. ПМР — Параллельного Мира Республика — именно сюда через две границы после России приводит дорога «туда, не знаю, куда», именно здесь находится «то, чего не может быть».
Выход из маршрутки сопровождается дружеским жестом — рукопожатием со всеми выходящими пассажирами… Тут же вспоминается старинный клоунский приём, когда разукрашенный весельчак спешит поздороваться с каждым зрителем. Эта ассоциация так мила и детски трогательна, что просто невозможно не представить водителя в клетчатой кепке, с красным носом и ртом до ушей. А с вами в вашем городе водитель маршрутки хоть раз здоровался за руку и желал вам лично счастливого пути?
Пешеходная дорожка взрыта корнями деревьев: кажется, они собрались выйти из-под земли, потому что решили, что пришло время людям отдать эту землю природе. Но эта земля и эти люди ещё на что-то надеются, хотя многие уезжают, не в силах больше находиться в информационной и экономической блокаде, в полном забвении — будто и нет их, будто они сами и вся их жизнь — не более чем сон…
Бендерские улицы, откуда и куда бы они ни вели — это всегда путь от воспоминаний к обыденной жизни. Памятники погибшим весной 1992 года можно встретить в самых неожиданных местах: там, где людей, отказавшихся от румынского подданства, застигла снайперская пуля или где разорвалась подобранная детская игрушка, начинённая взрывчаткой…
Первый ключ к пониманию славянской природы, первая из семи печатей, замыкает русский язык. Тот, на котором говорили эти люди, который защищали. Язык межнационального общения нескольких народов, не пожелавших отказаться от своих интернациональных традиций совместного дружного проживания на этой земле. Русский язык как мировой прецедент. Как символ непокорности. Как символ покровительства. Незачем кричать, незачем торопиться. В полёте памятника-орла нет посторонних звуков. Только то, что можно расслышать в тишине — биение своего сердца и дыхание родной земли…
Но самое удивительное – то, что этот затерянный мир забыт русским народом. А значит, забыт подвиг защиты русского языка. В наше время множество молодёжных движений пытаются найти национальную идею (от родноверов до нацистов, всяк считает себя патриотом), да так и не могут отыскать, сколько ни стараются. В Бендерском Союзе Защитников Приднестровья я её нашла. Мне было достаточно одной беседы с Михаилом Катковым, Игорем Дудкевичем, Анатолием Булда, Леонидом Нудельманом. Эти Люди знают правду о развале СССР изнутри. Чтобы не говорить здесь ничего от их имени, я прошу тех, кто считает себя патриотами, приехать туда лично и встретиться с этими Людьми. Они готовы поговорить с каждым простым человеком с улицы, если чувствуют в нём искренность и желанием знать и понять правду.
Напоследок хочу сказать, что подвиг народа, отстоявшего право на русский язык путём референдума и затем в бою, не в пример нам, потерявшим в не засчитанном (не защищённом нами) референдуме целостность державы в то же самое время, в тот же самый исторический момент, оказался невостребованным. И время отреагировало на это событие отказом идти дальше. Оно остановилось… Это чувствуется в каждом шаге по этой земле. Оно остановилось до тех пор, пока мы, россияне, не обратим внимание на наших братьев по крови, своей пролитой кровью доказавших преданность русскому языку. Но, преданные, они были преданы нами. Да, приднестровцы чувствуют себя преданными Россией. Это объективная реальность. Особенно это дико и больно осознавать, учитывая что предали после того как пришли на помощь, смешав свою пролитую кровь с кровью приднестровцев. Это всё равно что, рискуя жизнью, спасти ребёнка на пожаре, чтобы затем снова бросить его в огонь. Спасли народ — и бросили на вымирание, между сном и явью непризнанной республики.
И долг каждого русского патриота узнать то, что от нас скрывается с 1992 года вплоть до сегодняшнего дня. Сегодня мы, русские, теряем то, что они, наши братья, отстояли в бою — русский язык. Они дорожат им, а наши внуки, возможно, будут говорить на английском, как когда-то Россия говорила на немецком и французском. И, возможно, когда мы забудем наш родной язык, самые передовые из нас поедут изучать русский язык туда, в Приднестровье. Потому что невозможно поверить, что эти тихие люди просто так отдадут то, что отвоевали. Только вот вопрос: кто из нас вымрет раньше… Если они, то у нас как у нации нет шанса. Нам не на кого равняться здесь и сейчас. Кроме них, у нас нет равноценного примера.
Давайте проверим: каждый ли из вас знает о Приднестровье? Только не заглядывать в интернет-поисковики. Я уверена, что большинство, как и я в прошлом году, слышит это слово впервые. Это — результат забвения, результат предательства, невольным соучастником которого стал весь русский народ. Но высшая степень хитрости плана — это то, что мы даже не знаем, во что нас втянули…
Мне выпал случай побывать в Бендерах в августе прошлого года. Я жила в доме, в оконном стекле которого до сих пор осталась дырка от пули. В гостях я жила в стареньком частном доме, в оконном стекле которого до сих пор осталась дырка от пули. На железных прутьях школьного забора — тоже следы пуль. Забор подкрашивают, но не меняют, это история…
Жизнь здесь будто замерла на отметке крушения Советской Империи. Приезжая сюда, явственно ощущаешь себя перемещённым в прошлое. Когда впервые ступаешь на эту землю, первое впечатление — это тишина… Она кажется абсолютной. Словно время здесь остановилось. Отсюда можно вести отсчёт времени и пространства. Тишина — и практически отсутствие прохожих… Даже на рынке нет привычной толчеи. И кажется, что в супермаркете «Шериф» народу больше, чем во всём городе.
Солнце не обжигает, но как-то высушивает изнутри. Постоянно хочется пить. А лучше — лечь и не двигаться…желательно на удивительно нежном пляжном песочке, и чтобы тебя кто-нибудь переворачивал, как котлету, периодически обмакивая в Днестр.
И, неотвязной уборщицей следуя за тобой, мягкой губкой стирает все звуки Тишина… Она вводит в транс и доводит до состояния покачивания на ровном месте…мозг отключается, и ты начинаешь натыкаться на прохожих…(откуда они взялись — ведь нет тут никого!) Никто тут не разговаривает громко, и это — оглушает. Будто взяли — и выключили колонки этого мира…
Приднестровцы верны рублю — символу России, и на всех приднестровских купюрах — портрет Суворова. Здесь, как нигде больше в мире (Россия — не исключение) понимают, что прошлое + настоящее = будущее. «Отними у народа историю — и через поколение он превратится в толпу, а ещё через поколение им можно управлять, как стадом», — так говорил Геббельс. В этом параллельном мире не забывают историю. Ею живут, на ней стоят, за неё держатся. Право на неё отстояли в боях 1992 года эти тихие люди… Право так вот тихо говорить на родном языке, тихо жить на родной земле, никому не мешая. И как раз именно это мешает большому миру — миру больших политических игр. Этот маленький мирок, забытый и заброшенный, тает, словно образ сказочной страны, созданный чьей-то фантазией из облаков. Потому что из правил не должно быть исключений — таких, которые не желают подтверждать собой правило. ПМР — Параллельного Мира Республика — именно сюда через две границы после России приводит дорога «туда, не знаю, куда», именно здесь находится «то, чего не может быть».
Выход из маршрутки сопровождается дружеским жестом — рукопожатием со всеми выходящими пассажирами… Тут же вспоминается старинный клоунский приём, когда разукрашенный весельчак спешит поздороваться с каждым зрителем. Эта ассоциация так мила и детски трогательна, что просто невозможно не представить водителя в клетчатой кепке, с красным носом и ртом до ушей. А с вами в вашем городе водитель маршрутки хоть раз здоровался за руку и желал вам лично счастливого пути?
Пешеходная дорожка взрыта корнями деревьев: кажется, они собрались выйти из-под земли, потому что решили, что пришло время людям отдать эту землю природе. Но эта земля и эти люди ещё на что-то надеются, хотя многие уезжают, не в силах больше находиться в информационной и экономической блокаде, в полном забвении — будто и нет их, будто они сами и вся их жизнь — не более чем сон…
Бендерские улицы, откуда и куда бы они ни вели — это всегда путь от воспоминаний к обыденной жизни. Памятники погибшим весной 1992 года можно встретить в самых неожиданных местах: там, где людей, отказавшихся от румынского подданства, застигла снайперская пуля или где разорвалась подобранная детская игрушка, начинённая взрывчаткой…
Первый ключ к пониманию славянской природы, первая из семи печатей, замыкает русский язык. Тот, на котором говорили эти люди, который защищали. Язык межнационального общения нескольких народов, не пожелавших отказаться от своих интернациональных традиций совместного дружного проживания на этой земле. Русский язык как мировой прецедент. Как символ непокорности. Как символ покровительства. Незачем кричать, незачем торопиться. В полёте памятника-орла нет посторонних звуков. Только то, что можно расслышать в тишине — биение своего сердца и дыхание родной земли…
Но самое удивительное – то, что этот затерянный мир забыт русским народом. А значит, забыт подвиг защиты русского языка. В наше время множество молодёжных движений пытаются найти национальную идею (от родноверов до нацистов, всяк считает себя патриотом), да так и не могут отыскать, сколько ни стараются. В Бендерском Союзе Защитников Приднестровья я её нашла. Мне было достаточно одной беседы с Михаилом Катковым, Игорем Дудкевичем, Анатолием Булда, Леонидом Нудельманом. Эти Люди знают правду о развале СССР изнутри. Чтобы не говорить здесь ничего от их имени, я прошу тех, кто считает себя патриотами, приехать туда лично и встретиться с этими Людьми. Они готовы поговорить с каждым простым человеком с улицы, если чувствуют в нём искренность и желанием знать и понять правду.
Напоследок хочу сказать, что подвиг народа, отстоявшего право на русский язык путём референдума и затем в бою, не в пример нам, потерявшим в не засчитанном (не защищённом нами) референдуме целостность державы в то же самое время, в тот же самый исторический момент, оказался невостребованным. И время отреагировало на это событие отказом идти дальше. Оно остановилось… Это чувствуется в каждом шаге по этой земле. Оно остановилось до тех пор, пока мы, россияне, не обратим внимание на наших братьев по крови, своей пролитой кровью доказавших преданность русскому языку. Но, преданные, они были преданы нами. Да, приднестровцы чувствуют себя преданными Россией. Это объективная реальность. Особенно это дико и больно осознавать, учитывая что предали после того как пришли на помощь, смешав свою пролитую кровь с кровью приднестровцев. Это всё равно что, рискуя жизнью, спасти ребёнка на пожаре, чтобы затем снова бросить его в огонь. Спасли народ — и бросили на вымирание, между сном и явью непризнанной республики.
И долг каждого русского патриота узнать то, что от нас скрывается с 1992 года вплоть до сегодняшнего дня. Сегодня мы, русские, теряем то, что они, наши братья, отстояли в бою — русский язык. Они дорожат им, а наши внуки, возможно, будут говорить на английском, как когда-то Россия говорила на немецком и французском. И, возможно, когда мы забудем наш родной язык, самые передовые из нас поедут изучать русский язык туда, в Приднестровье. Потому что невозможно поверить, что эти тихие люди просто так отдадут то, что отвоевали. Только вот вопрос: кто из нас вымрет раньше… Если они, то у нас как у нации нет шанса. Нам не на кого равняться здесь и сейчас. Кроме них, у нас нет равноценного примера.
Комментариев нет:
Отправить комментарий