В живой клетке он ведёт себя как живое существо, а вне клетки мёртв как камень.
Из чего очевидно, что нельзя провести чёткой границы между живым и мёртвым.
(У. Стэнли, «Вирусы и природа жизни»)
Чувства зависти до перестройки мы в нашем сибирском городе в принципе не знали, его не было в словаре, а, если и было, то мы его не проходили. Его завезли, как какую-то тропическую лихорадку, штаммы были названы «импорт» и «дефицит». А нам, наивным детям и подросткам, реально не нужно было никакой «фирмЫ», нас устраивало то, что на нас и то, что вокруг нас – мы были обычные дети, без этих заморочек, без этого горя от ума. Простые девичьи игры: мячик, резиночка, скакалка, бадминтон, велик, классики. Шагающая кукла? Не было её ни у меня, ни у других. Она была легендой, её и воспринимали как легенду. Ну шагает, ну фантастика, ну и что? С ней не поиграешь в резиночку. Это сейчас, возможно, девочки будут смеяться над игрой в «резинку от трусов». Но для нас это была увлекательная игра, и так старались не «пропасть». А скакалка? «Часы пробили ровно час – и – раз!» Я была чемпионкой двора по прыганию «крест накрест». А ещё во дворе мы устраивали концерты на «агитплощадке». Я собирала во дворе девчонок, мы договаривались, кто что будет делать, потом я писала на листочках в клетку приглашения на концерт, с подписью внизу справа «Администрация». Это было такое серьёзное слово: это значит, все обязательно должны прийти. Всё это старательно клеилось на подъезды. И действительно, все бабушки и дедушки приходили, рассаживались на длинные деревянные скамьи. Взрослые из окна тянули провод, подключали нам на сцену катушечный магнитофон с музыкой. А мы рассказывали стихи, показывали сценку про барышню и служанку Анюту, которая вечно всё путала; акробатику; танцы с лентами и обручами. И ведь никто этому нас не учил. Каждый показывал то, что знает и умеет. И получалось здорово! А секретики? Вы закапывали секретики? Берёшь красивый фантик от конфеты, стёклышко, раскапываешь ямку и кладёшь туда фантик, прикрывая стёклышком. И всё это закопать! А потом приведёшь подружку на секретное место, откопаешь немного пальцем, а там – клад сияет на солнышке. И никто, никогда не заводил разговоров о каких-то детских товарах, которых у нас нет и которые страсть как хотелось бы иметь. Потому что во дворе всё было общее: у кого велосипед, у кого ролики – такие гремучие четырёхколёсные мозготрясы, у кого бадминтон, мячик, и так далее. Поэтому у всех было всё! И никто ничего не клянчил у родителей.
То же самое и наши старшие – ходили в простой одежде из советского магазина, причём одевались довольно неплохо, и имели свои увлечения. Моя мама, модница с высокой причёской и маникюром, в парчовом блестящем платье декламировала стихи в клубе, а папа выступал на соревнованиях по пауэрлифтингу. В массмедиа слишком раздута проблема зацикленности советских людей на импорте – не было её у нас, до тех пор, пока нам не внушили путём пускания в народ сплетен, что мы плохо одеваемся и вообще какие-то некрасивые и неправильные, по сравнению с заграничными людьми, которые все сплошь звёзды. И произошло это как раз в начале девяностых, когда над нами разверзлись хляби небесные, и на наши головы хлынул поток шмотья. Тогда сразу всем стало ясно: кто в норковой шубе, та молодца. Остальные – бесшубые позорницы. И началось безумие: в доме шаром покати, питание скудное, зато «без штанов останусь, а шубу доченьке куплю, страдает же, просит». И, конечно, заграница… Косяками, табунами – туда. И в сердце без стука ворвалась Зависть… Она разрасталась в организме, как неистребимый паразит, отыгрываясь на детях тех, кто не имел её в своём сердце. Культ шмоток, заграничных поездок – культ блата. Обида и комплексы, полное разрушение той внутренней гармонии, которая была в детстве… Оказалось вдруг, что кто-то из нас живёт полной приключений жизнью, а кто-то и не живёт вовсе. И мне пришлось уйти в несуществование. Закрыться. Потому что нечем было гордиться: у меня не было шубы и я не была за границей, мне не в чем пойти на дискотеку, да и незачем – таких, как я, там не принимают. Мой удел – несуществование.
Это потом, через многие годы, я обнаружу, что большинству побывавших за границей и рассказать-то нечего, как ни пытай, а я выношу из простой прогулки по весеннему лесу – пара остановок от города на электричке – гораздо больше впечатлений. Да и одеться можно вполне прилично с китайского рынка. Но тогда вирус зависти застил глаза и парализовал сознание... Это и был переломный момент, который одни пережили путём наращивания на себя модной и дорогой вещемассы ценой здоровья родителей, и из которых потом вышли хваткие ходоки по головам, а другие остались внизу вещевой цепочки, да так и не смогли впоследствии подняться. Не прошли проверку на потребительство. Наверняка, есть счастливчики с крепким иммунитетом, не поражённые вирусом... Но этический мутаген изменил сознание поколения, которому ещё предстоит осознать степень мутации.
Комментариев нет:
Отправить комментарий