Поспела черешня в саду у казака Миньки Кабыздоха. Дел и так невпроворот с приходом весны, а тут еще по ночам черешню сторожить надо от станичной детворы. И жена как нарочно заболела и заявила:
– Все, еду на курорт, лечить радикулит, а ты сам управляйся, да смотри, не загуляй. Мама будет за тобой присматривать, и если узнаю, что ты, кобелина, кого приводил, ноги вырву.
Теща жила неподалеку, на той же улице.
– Что ж мне теперь, самому и по хозяйству, и на грядку, да еще и сад сторожить? А ты будешь прохлаждаться на курорте. Давай хоть собаку заведем, чтоб сад охраняла.
– Самим жрать нечего, а ты собаку заводить, ничего с тобой не случится, постережешь.
В общем, уехала жена, а казак и задумался:
– Надо в саду капканов да ловушек наставить, попадутся воры, шум отнимут, а я их солью из ружья, больше не полезут.
Решил и сделал: выкопал три ямы между деревьями, набросал туда колючих веток с акации и крыжовника. Сверху укрыл, чтоб незаметно было. Развел смолу в солярке и получившийся гудрон подвесил на деревьях. Возьмешься за ветку, тут ведро с гудроном на тебя и перевернется. В траве замаскировал два капкана и, чтоб не утянули их, нагнул ветки деревьев и привязал к ним капканы. Потянет кто капкан, ветка выпрямится, и капкан взлетит на макушку дерева. Решил он и вдоль забора подвесить оголенный провод, пустить по нему ток.
Приготовившись к встрече с непрошенными гостями, Минька зарядил двустволку патронами с солью и, довольный, решил отметить отъезд жены. Включив телевизор, и удобно устроившись на диване с бутылкой пива, Минька задремал.
Во втором часу ночи Верка Минорка решила проверить зятя по поручению дочери. Идти было недалеко, так что прямо в ночнушке и тапочках она подкралась к забору зятя. Окно светилось, и Верка смекнула, что у зятя кто-то есть. Так как калитка и ворота на ночь замыкались, она решила полезть через забор. Женщина она была еще шустрая, не зря ей в станице дали прозвище Минорка. Уже по другую сторону забора она зацепилась за какие-то провода. Посыпались искры. Ничего не понимающую Минорку так затрусило, а потом отбросило в сторону, что, приземлившись на четвереньки, она осталась стоять, как в столбняке, уперевшись головой в забор. Видно, где-то закоротило – в доме погас свет. В наступившей тишине Минька проснулся и не сообразил сразу, что произошло. Выглянув в окно, он увидел при лунном свете какое-то страшное существо под забором. Скорей всего, определил Минька, это была белая собака, поскольку существо протяжно выло, хотя больше напоминало свинью. Схватив ружье, Минька выскочил во двор и с обоих стволов всадил соль в белеющий зад животного. «И все-таки это свинья», – мелькнула у него мысль, когда он услышал поросячий визг. Минька забежал в дом, чтобы поменять пробки и перезарядить ружье.
Заряд соли, попавший Минорке в зад, вывел ее из столбняка. Вскочив на ноги от невыносимой боли, она бросилась к дереву, но провалилась в какую-то яму. Тысячи иголок пронзили ее руки, ноги, спину и зад. Крик, разнесшийся по станице, теперь скорее напоминал рев раненого животного, чем визг поросенка. Верка даже не поняла, как выскочила из ямы. Схватившись за дерево, она попыталась подняться. Сверху на нее что-то полилось, а потом еще по голове ударило ведро. От неожиданности она отпрыгнула в сторону, и вдруг, будто чья-то челюсть сдавила ее ногу. Верка попыталась вырвать ногу, но что-то ее подбросило, тапочек взлетел вверх, а она, перевернувшись в воздухе, налетела на забор. Как раз в этот момент в доме загорелся свет. Минорку затрясло и снова, как в прошлый раз, она очутилась на четвереньках. На ступеньках стоял Минька с перезаряженным ружьем.
– Ах, ты гадюка, – заругался он, когда свет снова погас, и в сердцах спустил оба курка в ненавистное животное.
От рева проснулись, казалось, все станичные собаки, в соседних хатах стал загораться свет. Минька вновь ринулся в хату менять пробки. Черная липкая жидкость стекала по лицу Минорки, и казалось, нет такого места, которое не болело бы у нее. Единственным ее желанием было побыстрей выбраться из этого ада. Пробежав несколько метров на четвереньках, Верка схватилась за дерево, чтобы подняться. Новая порция жидкости с последующим ударом по голове ведром прибавили ей сил, она решительно двинулась вперед и вновь почувствовала, что падает в яму. Она рыдала, кричала, но подняться с колючек у нее уже не было сил. Даже после того как скорая помощь увезла визжащую и дергающуюся женщину, никто так и не признал в ней Верку Минорку. Перепачканная гудроном, она скорее походила на выжившую из ума грешницу из ада. После того случая, говорят, уже больше никто и никогда даже и не пытался залезть в сад к Миньке. А у его тещи после той ночи язык парализовало, так что хоть в этом ему повезло.
– Все, еду на курорт, лечить радикулит, а ты сам управляйся, да смотри, не загуляй. Мама будет за тобой присматривать, и если узнаю, что ты, кобелина, кого приводил, ноги вырву.
Теща жила неподалеку, на той же улице.
– Что ж мне теперь, самому и по хозяйству, и на грядку, да еще и сад сторожить? А ты будешь прохлаждаться на курорте. Давай хоть собаку заведем, чтоб сад охраняла.
– Самим жрать нечего, а ты собаку заводить, ничего с тобой не случится, постережешь.
В общем, уехала жена, а казак и задумался:
– Надо в саду капканов да ловушек наставить, попадутся воры, шум отнимут, а я их солью из ружья, больше не полезут.
Решил и сделал: выкопал три ямы между деревьями, набросал туда колючих веток с акации и крыжовника. Сверху укрыл, чтоб незаметно было. Развел смолу в солярке и получившийся гудрон подвесил на деревьях. Возьмешься за ветку, тут ведро с гудроном на тебя и перевернется. В траве замаскировал два капкана и, чтоб не утянули их, нагнул ветки деревьев и привязал к ним капканы. Потянет кто капкан, ветка выпрямится, и капкан взлетит на макушку дерева. Решил он и вдоль забора подвесить оголенный провод, пустить по нему ток.
Приготовившись к встрече с непрошенными гостями, Минька зарядил двустволку патронами с солью и, довольный, решил отметить отъезд жены. Включив телевизор, и удобно устроившись на диване с бутылкой пива, Минька задремал.
Во втором часу ночи Верка Минорка решила проверить зятя по поручению дочери. Идти было недалеко, так что прямо в ночнушке и тапочках она подкралась к забору зятя. Окно светилось, и Верка смекнула, что у зятя кто-то есть. Так как калитка и ворота на ночь замыкались, она решила полезть через забор. Женщина она была еще шустрая, не зря ей в станице дали прозвище Минорка. Уже по другую сторону забора она зацепилась за какие-то провода. Посыпались искры. Ничего не понимающую Минорку так затрусило, а потом отбросило в сторону, что, приземлившись на четвереньки, она осталась стоять, как в столбняке, уперевшись головой в забор. Видно, где-то закоротило – в доме погас свет. В наступившей тишине Минька проснулся и не сообразил сразу, что произошло. Выглянув в окно, он увидел при лунном свете какое-то страшное существо под забором. Скорей всего, определил Минька, это была белая собака, поскольку существо протяжно выло, хотя больше напоминало свинью. Схватив ружье, Минька выскочил во двор и с обоих стволов всадил соль в белеющий зад животного. «И все-таки это свинья», – мелькнула у него мысль, когда он услышал поросячий визг. Минька забежал в дом, чтобы поменять пробки и перезарядить ружье.
Заряд соли, попавший Минорке в зад, вывел ее из столбняка. Вскочив на ноги от невыносимой боли, она бросилась к дереву, но провалилась в какую-то яму. Тысячи иголок пронзили ее руки, ноги, спину и зад. Крик, разнесшийся по станице, теперь скорее напоминал рев раненого животного, чем визг поросенка. Верка даже не поняла, как выскочила из ямы. Схватившись за дерево, она попыталась подняться. Сверху на нее что-то полилось, а потом еще по голове ударило ведро. От неожиданности она отпрыгнула в сторону, и вдруг, будто чья-то челюсть сдавила ее ногу. Верка попыталась вырвать ногу, но что-то ее подбросило, тапочек взлетел вверх, а она, перевернувшись в воздухе, налетела на забор. Как раз в этот момент в доме загорелся свет. Минорку затрясло и снова, как в прошлый раз, она очутилась на четвереньках. На ступеньках стоял Минька с перезаряженным ружьем.
– Ах, ты гадюка, – заругался он, когда свет снова погас, и в сердцах спустил оба курка в ненавистное животное.
От рева проснулись, казалось, все станичные собаки, в соседних хатах стал загораться свет. Минька вновь ринулся в хату менять пробки. Черная липкая жидкость стекала по лицу Минорки, и казалось, нет такого места, которое не болело бы у нее. Единственным ее желанием было побыстрей выбраться из этого ада. Пробежав несколько метров на четвереньках, Верка схватилась за дерево, чтобы подняться. Новая порция жидкости с последующим ударом по голове ведром прибавили ей сил, она решительно двинулась вперед и вновь почувствовала, что падает в яму. Она рыдала, кричала, но подняться с колючек у нее уже не было сил. Даже после того как скорая помощь увезла визжащую и дергающуюся женщину, никто так и не признал в ней Верку Минорку. Перепачканная гудроном, она скорее походила на выжившую из ума грешницу из ада. После того случая, говорят, уже больше никто и никогда даже и не пытался залезть в сад к Миньке. А у его тещи после той ночи язык парализовало, так что хоть в этом ему повезло.
Комментариев нет:
Отправить комментарий