8 июл, 2013 в 10:30
Предисловие.
Так уж сложилось, что я принадлежу к тем счастливчикам (если верить многочисленных пабликам в социальных сетях), детство которых пришлось на 90-е годы. Как и все они, я помню жвачки Love is, знаю связь между ручкой и аудиокассетой, до сих пор где-то храню несколько картриджей для игровой приставки и периодически слушаю ту самую музыку. Но кроме этого, я помню совсем другое детство. Самое трудное время пришлось на первую половину того десятилетия… Да и на вторую тоже. Это было детство, из которого очень хотелось поскорее вырасти. Что-то из того времени я все-таки позабыла. Но некоторые моменты память не отпустит никогда.
В те годы в моем родном городе были постоянные перебои с отоплением, электричеством, питанием. Бюджетникам, к коим относились и мои родители, месяцами не платили зарплату. Количество квартирных краж достигло такого предела, что милиция не успевала выезжать на вызовы. Горожан не отпускала мысль, что город закроют так же, как и маленькие поселки в нашей области: просто отключат электричество и воду. Те, кто мог, у кого были средства, в спешке покидали свои дома и уезжали на материк в поисках лучшей жизни. А кто не мог, сталкивался с тем, о чем я написала в некоторых своих воспоминаниях.
Горячо-холодно.
Школьные уроки я доделала уже к полуночи. Младшая сестра Лёка давно спит. За окном сильный ветер – зима. По-моему, это был декабрь, или конец ноября. Перед сном иду в душ. Теплая вода льется на лицо и живот, но очень холодно спине. Погревшись, поворачиваюсь к воде спиной, теперь мерзнет живот. Повертевшись так туда-сюда, перестав дрожать, я мигом выключаю воду, кутаюсь в полотенце и бегу в кровать. Но еще долго я буду пытаться унять дрожь и согреться. Комнатный термометр показывает всего 9 градусов.
Неудачник.
Однажды утром к нам пришел милиционер. Он стал спрашивать, не слышали ли мы чего-нибудь подозрительного ночью. Никто ничего не слышал. Оказалось, что квартиру прямо над нами на пятом этаже пытались ограбить. Вор с добычей собрался покинуть место преступления через окно. Но что-то у него не сложилось, и неудачливый грабитель сорвался вниз. Там его и нашли, бездыханного. Позже я вспомнила, что просыпалась ночью от глухого тяжелого стука по нашему карнизу. А следующие три дня мы с дворовыми ребятами бегали «смотреть на мозги».
Подарок.
Поход на рынок был для нас с сестрой целым событием. Перед этим мы с мамой торжественно определяли список покупок. Обычно этот список состоял из пары синих тощих куриц, нескольких яблок или бананов и куска сыра. Как-то так. А однажды мы с Лёкой увидели роскошный лоток с овощами и фруктами. Он был такой цветной, все такое в изобилии, наверное, точно как на каком-нибудь южном рынке. От такой картины мы просто глаз не могли оторвать. Даже звуки улицы перестали слышать, насколько прекрасным показался нам этот лоток. И тут вдруг продавщица берет и протягивает Лёке большой красный-прекрасный помидор. Я тут же включаюсь в реальность и пытаюсь оттянуть сестру от прилавка, при этом бормочу что-то вроде «не надо, не надо». А Лёка не просто упирается и не отходит, а еще и говорит продавщице: «Тетенька, еще один дайте, у меня же сестра еще есть!». Мама потом всю дорогу домой плакала.
Урок на будущее.
Наша дача нас выручала. На ней удавалось вырастить картошку, морковку, капусту, поэтому эти продукты покупать практически не приходилось. Разумеется, на даче трудились родители. Мы же с Лёкой большую часть времени там просто бегали. Однажды мы играли в «войнушку» и кричали «Немцы! Немцы!». Отец услышал, подозвал нас и сказал: «Наши соседи вполне могут оказаться немцами по национальности, или их родственники. Ваши крики могут оскорбить их». Через пять минут дачный поселок содрогался от воплей «Янки! Янки!». Это был первый урок политкорректности.
Трудный выбор.
С продуктами питания было как-то нелегко. Чтобы что-то съесть, надо было сначала отстоять какую-нибудь очередь или раздобыть талон. Насколько я сейчас помню, «молочку» и крупы мы покупали по талонам. За всем остальным приходилось стоять. И то не всегда доставалось. Поэтому основным рационом у нас были макароны. Вот почему-то в макаронах недостатка не было. Белый батон и жареная картошка – по особым дням. А, например, жареная курица, вообще, исключительно по праздникам, например, на Новый год. Однажды родители позвали нас на кухню и предложили на выбор жареную курицу или сметану с сахаром. А на дворе, заметьте, вовсе не Новый год был. Мы с Лёкой чуть не разревелись. Выбрать было невозможно. Родители посмеялись и мы получили и то, и другое. Уж не знаю, откуда тогда нам такое счастье привалило, но больше судьба нам таких праздников не устраивала. А к макаронам-перьям до сих пор испытываю неоднозначные чувства.
Несправедливость.
Однажды Лёку отправили к бабушке на материк аж на целый год. А я как раз поступила в первый класс, поэтому меня оставили дома. Уж как я завидовала сестре, словами не передать! Бабушка часто писала письма и присылала фотографии с изображением тепла и счастливой Лёки. Среди них была одна – Лёка с огромным блюдом фруктов. Я с надеждой спрашивала у мамы, ненастоящие ли они, чтобы хоть как-то оправдать такую несправедливость. Спустя много лет мама призналась: «Леру мы отправили к бабушке, потому что я боялась, что мы здесь умрем от голода. А все вместе мы выехать не могли».
Самое ценное.
Как-то нам с сестрой родители подарили удивительные часы. Они были красивые яркие в виде петуха с роскошным хвостом. Вместо секундной стрелки за стеклышком была курица. Она отсчитывала время, каждую секунду наклоняясь за воображаемыми зернышками. Рядом с курицей были нарисованы цыплятки. И вообще, вся эта картина, то есть все эти часы были символом лета, уюта, вечного тепла и спокойствия. А однажды, когда (к счастью) никого не было дома, нашу квартиру обокрали. Вынесли все. Даже мелочь, которая лежала на трюмо в коридоре. Мы же с Лёкой первым делом кинулись в детскую устанавливать ущерб для нас. Все игрушки были раскиданы, но они были все. А вот часы… Грабители унесли наше лето и спокойствие.
Мои первые.
Однажды мое школьное сочинение попало в местную газету. С тех пор начались мои непростые отношения с журналистикой. Потом я написала еще пару заметок, и мне стали давать задания. Однажды я пришла в редакцию за новым заданием, а меня отправили в бухгалтерию – получить свой первый гонорар! Как же я была счастлива! Эти деньги я зажала в кулаке и бежала к маме на работу, чтобы поделиться радостью. Мама посоветовала разумно распорядиться первой зарплатой. Я так и сделала. Купила килограмм риса, немного моркови, чешки для занятий танцами и … деньги закончились. Их было всего сто рублей. А мне тогда было 11 лет.
Предисловие.
Так уж сложилось, что я принадлежу к тем счастливчикам (если верить многочисленных пабликам в социальных сетях), детство которых пришлось на 90-е годы. Как и все они, я помню жвачки Love is, знаю связь между ручкой и аудиокассетой, до сих пор где-то храню несколько картриджей для игровой приставки и периодически слушаю ту самую музыку. Но кроме этого, я помню совсем другое детство. Самое трудное время пришлось на первую половину того десятилетия… Да и на вторую тоже. Это было детство, из которого очень хотелось поскорее вырасти. Что-то из того времени я все-таки позабыла. Но некоторые моменты память не отпустит никогда.
В те годы в моем родном городе были постоянные перебои с отоплением, электричеством, питанием. Бюджетникам, к коим относились и мои родители, месяцами не платили зарплату. Количество квартирных краж достигло такого предела, что милиция не успевала выезжать на вызовы. Горожан не отпускала мысль, что город закроют так же, как и маленькие поселки в нашей области: просто отключат электричество и воду. Те, кто мог, у кого были средства, в спешке покидали свои дома и уезжали на материк в поисках лучшей жизни. А кто не мог, сталкивался с тем, о чем я написала в некоторых своих воспоминаниях.
Горячо-холодно.
Школьные уроки я доделала уже к полуночи. Младшая сестра Лёка давно спит. За окном сильный ветер – зима. По-моему, это был декабрь, или конец ноября. Перед сном иду в душ. Теплая вода льется на лицо и живот, но очень холодно спине. Погревшись, поворачиваюсь к воде спиной, теперь мерзнет живот. Повертевшись так туда-сюда, перестав дрожать, я мигом выключаю воду, кутаюсь в полотенце и бегу в кровать. Но еще долго я буду пытаться унять дрожь и согреться. Комнатный термометр показывает всего 9 градусов.
Неудачник.
Однажды утром к нам пришел милиционер. Он стал спрашивать, не слышали ли мы чего-нибудь подозрительного ночью. Никто ничего не слышал. Оказалось, что квартиру прямо над нами на пятом этаже пытались ограбить. Вор с добычей собрался покинуть место преступления через окно. Но что-то у него не сложилось, и неудачливый грабитель сорвался вниз. Там его и нашли, бездыханного. Позже я вспомнила, что просыпалась ночью от глухого тяжелого стука по нашему карнизу. А следующие три дня мы с дворовыми ребятами бегали «смотреть на мозги».
Подарок.
Поход на рынок был для нас с сестрой целым событием. Перед этим мы с мамой торжественно определяли список покупок. Обычно этот список состоял из пары синих тощих куриц, нескольких яблок или бананов и куска сыра. Как-то так. А однажды мы с Лёкой увидели роскошный лоток с овощами и фруктами. Он был такой цветной, все такое в изобилии, наверное, точно как на каком-нибудь южном рынке. От такой картины мы просто глаз не могли оторвать. Даже звуки улицы перестали слышать, насколько прекрасным показался нам этот лоток. И тут вдруг продавщица берет и протягивает Лёке большой красный-прекрасный помидор. Я тут же включаюсь в реальность и пытаюсь оттянуть сестру от прилавка, при этом бормочу что-то вроде «не надо, не надо». А Лёка не просто упирается и не отходит, а еще и говорит продавщице: «Тетенька, еще один дайте, у меня же сестра еще есть!». Мама потом всю дорогу домой плакала.
Урок на будущее.
Наша дача нас выручала. На ней удавалось вырастить картошку, морковку, капусту, поэтому эти продукты покупать практически не приходилось. Разумеется, на даче трудились родители. Мы же с Лёкой большую часть времени там просто бегали. Однажды мы играли в «войнушку» и кричали «Немцы! Немцы!». Отец услышал, подозвал нас и сказал: «Наши соседи вполне могут оказаться немцами по национальности, или их родственники. Ваши крики могут оскорбить их». Через пять минут дачный поселок содрогался от воплей «Янки! Янки!». Это был первый урок политкорректности.
Трудный выбор.
С продуктами питания было как-то нелегко. Чтобы что-то съесть, надо было сначала отстоять какую-нибудь очередь или раздобыть талон. Насколько я сейчас помню, «молочку» и крупы мы покупали по талонам. За всем остальным приходилось стоять. И то не всегда доставалось. Поэтому основным рационом у нас были макароны. Вот почему-то в макаронах недостатка не было. Белый батон и жареная картошка – по особым дням. А, например, жареная курица, вообще, исключительно по праздникам, например, на Новый год. Однажды родители позвали нас на кухню и предложили на выбор жареную курицу или сметану с сахаром. А на дворе, заметьте, вовсе не Новый год был. Мы с Лёкой чуть не разревелись. Выбрать было невозможно. Родители посмеялись и мы получили и то, и другое. Уж не знаю, откуда тогда нам такое счастье привалило, но больше судьба нам таких праздников не устраивала. А к макаронам-перьям до сих пор испытываю неоднозначные чувства.
Несправедливость.
Однажды Лёку отправили к бабушке на материк аж на целый год. А я как раз поступила в первый класс, поэтому меня оставили дома. Уж как я завидовала сестре, словами не передать! Бабушка часто писала письма и присылала фотографии с изображением тепла и счастливой Лёки. Среди них была одна – Лёка с огромным блюдом фруктов. Я с надеждой спрашивала у мамы, ненастоящие ли они, чтобы хоть как-то оправдать такую несправедливость. Спустя много лет мама призналась: «Леру мы отправили к бабушке, потому что я боялась, что мы здесь умрем от голода. А все вместе мы выехать не могли».
Самое ценное.
Как-то нам с сестрой родители подарили удивительные часы. Они были красивые яркие в виде петуха с роскошным хвостом. Вместо секундной стрелки за стеклышком была курица. Она отсчитывала время, каждую секунду наклоняясь за воображаемыми зернышками. Рядом с курицей были нарисованы цыплятки. И вообще, вся эта картина, то есть все эти часы были символом лета, уюта, вечного тепла и спокойствия. А однажды, когда (к счастью) никого не было дома, нашу квартиру обокрали. Вынесли все. Даже мелочь, которая лежала на трюмо в коридоре. Мы же с Лёкой первым делом кинулись в детскую устанавливать ущерб для нас. Все игрушки были раскиданы, но они были все. А вот часы… Грабители унесли наше лето и спокойствие.
Мои первые.
Однажды мое школьное сочинение попало в местную газету. С тех пор начались мои непростые отношения с журналистикой. Потом я написала еще пару заметок, и мне стали давать задания. Однажды я пришла в редакцию за новым заданием, а меня отправили в бухгалтерию – получить свой первый гонорар! Как же я была счастлива! Эти деньги я зажала в кулаке и бежала к маме на работу, чтобы поделиться радостью. Мама посоветовала разумно распорядиться первой зарплатой. Я так и сделала. Купила килограмм риса, немного моркови, чешки для занятий танцами и … деньги закончились. Их было всего сто рублей. А мне тогда было 11 лет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий