Александр Мецгер. "КАК ЖЕНА НАКОРМИЛА КАЗАКА".

Николай Дубина медленно брел по пыльной дороге. К вечеру от тряски в тракторе ныли ноги и ломило поясницу. Глаза слезились от напряженного вглядывания в пахоту. Николай представлял, как наконец поест горячего борща с мясом, а то приходилось весь день питаться всухомятку. «Может, жена и стопку горилки поднесет, – мысленно представлял он, – да холодного компотика из холодильника».
Еще за двором казак с беспокойством стал прислушиваться к звукам, доносившимся из его хаты. «Гости, что ли? – мелькнула мысль. – Господи, хоть бы не теща». Его опасения сбылись. За столом сидела теща с женой, и перед ними стоял ряд пустых бутылок. «Давно гуляют», – с досадой подумал он, но вида не подал.
– А чего это ты с мамой не здороваешься? – пьяно проговорила жена.
– Не уважает он маму твою, – поддержала дочку теща, еле выговаривая слова.
– Здрасьте, – зло процедил Николай. – А теперь дай поесть.
– Сам возьмешь, ишь, принц какой, – пролепетала теща. – Не видишь, дочь устала, ей отдохнуть надо.
– Дай пожрать! – теряя терпение, крикнул Николай и ударил по столу кулаком.
От неожиданности теща, отшатнувшись от стола, перевернулась вместе со стулом и, сверкнув толстыми ляжками, очутилась под столом.
– Караул! Убивают! – завизжала она.
– Ах ты подлец, – бросилась на Николая жена. – Маму обижать, да я тебя за нее...
Николай не понял, как случилось, что его жена от оплеухи оказалась в другом конце комнаты. Никогда прежде не поднимал он руки на жену, а здесь не сдержался.
– Посажу! – завизжала теща, и они вместе с женой бросились на улицу.
– Отдохнул, – усмехнулся казак и стал оглядываться, чего бы поесть.
В углу на табуретке стояла кастрюля борща. Николай поставил кастрюлю на стол и стал искать чистую миску. Тут его внимание привлек лай собаки. Николай выглянул в окно и обнаружил, что по двору идет участковый с двумя гражданскими, а впереди, размахивая руками, бежит теща. Сзади всех, держась одной рукой за челюсть, а другой – за голову, прихрамывая и причитая шла жена. «Ну все, – решил казак, – заберут теперь в милицию. Понятное дело, поверят бабам, а не мне». Вдруг у него мелькнула спасительная мысль. Схватив кастрюлю борща, он вылил ее содержимое себе на голову.
Войдя в хату, участковый и понятые опешили: за столом на табурете сидел Николай, на его голове, ушах и плечах висела капуста, лицо и одежда блестели от жирной воды, стекающей на пол.
– Что тут происходит? – строго, но едва сдерживая смех, про-говорил участковый.
– Да понимаешь, – стал объяснять Николай, – пришел с работы, попросил есть, а они пьяные, на голову мне перевернули кастрюлю борща. Вот я жене и приложил.
Участковый и понятые вылетели во двор, не в силах больше сдерживать смех. Говорят, долго еще смеялись в станице над Николаем, вспоминая, как жена и теща облили его борщом, но на самом-то деле все было не так...