Произошло это совершенно неожиданно: старая малолитражка, на которой нас подкинули до деревни, раздражённо фыркнув, как вкопанная остановилась у покрытого голубоватым лишайником забора, из-за которого одна за другой выкатились мои двоюродные бабушки и, пытаясь привлечь моё детское внимание, что-то залопотали наперебой. Увы! Всё было напрасно. Как заворожённая, я смотрела туда, где, возвышаясь над столетним частоколом, высокая и могучая, простиралась Она…”Что это?” – произнесла я онемевшими от изумления губами. “Трава,”- донёсся ответ. ( Трава?! Неужели всё так просто? Не может быть! Ведь я знала, что такое наша городская трава – куцый, тёмно-зелёный коврик, быстро теряющий цвет.) “Мне туда можно?” Я не слышала, как открылась калитка; не видела, кто взял меня за руку и, поставив на узкую тропинку, ведущую в неизведанное, отошёл в сторону. Мы остались наедине. Трава и я. Трава была выше меня раза в два; в нашем человеческом понимании я едва доходила ей до пояса. Тимофеевка, медуница – все хорошо известные названия стушевались перед целым и неделимым – Трава. Неожиданно тропинка закончилась. Постояв в растерянности перед непроницаемой стеной, я сделала шаг вперёд, потом ещё один. «Дальше нельзя! Нельзя мять траву, – дядя Миша скосит её коровам, » — донеслось сверху. Я не возражала. Очумев от счастья и незнакомого запаха, я позволила кому-то взять себя за руку и увести в дом. Меня и так на удивление легко допустили в волшебное царство. Я ни на секунду не сомневалась в том, что у него должен быть владелец – пусть даже с таким повседневным именем как дядя Миша, в моём воображении он был отважным рыцарем в золочёном как солнце шлеме. Только одного я не сумела понять – как такое можно косить, да ещё на корм коровам. Меня утешили, сказав, что сенокос нескоро, но много лет я ждала его почти со священным ужасом, с трепетом ожидая преждевременной гибели роскошного травяного царства.
Комментариев нет:
Отправить комментарий