Поднялись – ура! – с колен,
Да порою жутко.
Жить в эпоху перемен –
Это вам не шутка!
(В.К.)
Такие вот новости…
Вот уже несколько дней не могу сесть за стол. Состояние почти шоковое. Да, надо продолжать книгу. Но о чем она? Кажется, обо всем, а на самом деле — о душе. А когда она буквально застывает от растерянности, ужаса, бессилия что- либо изменить сегодня, сейчас?..
Одна за другой — две передачи на ТВ: «Совершенно секретно» — о нравах в прославленной некогда дивизии имени Дзержинского — почти рядом, в Реутово, и в «Новостях» — убийство журналистки из Калмыкии Ларисы Юдиной. Где мы живем? Американская дикая фантастика со всеми их звездными войнами и чудищами в масках и без оных — ерунда в сравнении с тем, что происходит сегодня с Россией.
Вчерашние мальчишки в дивизии с героическим прошлым — жестоко, больно, хладнокровно, с улыбкой — измываются над сверстниками. Основание – «старшинство» величиной с год. Логика пещерного человека, не правда ли? Через год-два они выйдут из этих стен и будут жить среди нас, — и те, наглые циники, и другие, – по сути калеки. Одни, и навсегда,- нравственно, другие, может быть, на всю жизнь — и нравственно, и физически. И то, что отныне тлеет в их душах, этот адский огонь — будет вырываться время от времени из недр души и страшно обжигать – как их самих, так и тех, кто рядом. А еще — у тех и других будут появляться дети, не ведая, что родители им «подарили» этот самый, тлеющий до поры, до времени, — губительный огонь.
Когда это произошло? Сейчас много охотников утверждать, что все это было и раньше, только тщательно скрывалось.
- Ничего подобного,- протестует мой муж.- Мне выпало три года служить в разных частях, с разным, как говорят, контингентом,- такого зверства, таких «традиций» — не было. Конечно, в семье не без урода, и отдельные ЧП таковыми и расценивались. Сейчас вся армия, судя по фактам,- в непрерывном ЧП.
И прошли эти страшные изменения за какие-то десять лет,- когда Россия вкусила новую свободу. Наивная новорожденная демократия, сама того не ведая,- открыла двери не столько свободе, сколько всему нечистому, что до поры контролировалось общественным сознанием, моральными принципами, спасавшими Россию на самых крутых поворотах истории. А коли пришло время нечисти,- круши все без исключения, будь суперменом, который сутками стреляет и насилует на экранах ТВ. А растерянная и временами жуликоватая власть, лишенная элементарного уважения граждан,- и вовсе опустила поводья.
Какая уж тут лирика! О каких надеждах может идти речь! И это самое страшное — когда у людей отнимается последнее золото: вера в завтрашний день. В той же цепи — убийство Ларисы Юдиной. Быть честным стало не только не модно, но и опасно для жизни. Похоронили и генерала Рохлина. Черная цепь не обрывается. Найдут, не найдут убийц — какая разница? Тех исключительных людей уже не будет на Руси. Как многих и многих, о которых не сообщали радио и ТВ. Господин Ельцин призвал интеллигенцию в короткий срок выработать национальную идею. Как будто это табуретка. Пригласил хорошего столяра — и готово. Сегодня вся Россия бастует, но нет лидера, способного опрокинуть уже дырявую лодку власти.
Вот и вздрогнула нежная ива,
Вот и кончился в сердце покой,
Вот и встали у края обрыва,
Вот и пропасть уже под ногой…
Вот и выросли мы из пальтишек,
Что кроили для нас в суете…
Слишком много Отрепьевых Гришек,
А Донские и Невские — где?..
(В.К.)
Оппозиция наша — или уповает на мудрость парламентариев, или откровенно призывает к топору обескровленную Россию. Интеллигентность и решительность, как видно, не часто сочетаются в одном человеке или одном общественном движении. Оппозиция у нас еще очень молодая и все больше оглядывается по сторонам,- как бы чего не вышло. Товарищ Сталин надолго отучил — и от своего мнения, и от своих поступков. Страх до сих пор сидит в генах. А молодые, что свободны от него,- и безбожны, и безграмотны по большому счету. Урвать свой кусок, и непременно сегодня,- вот вся философия. Круг, что называется, замкнулся. Нужно новое поколение людей — не только свободных, но и духовно воспитанных. Но, если ждать его — не будет ли слишком поздно? К тому же воспитывать можно и на собственном примере, — не только возмущаясь, критикуя всех и вся,- но и действуя, но и делая что-то конкретное и важное.
Вот так я и вернулась к книге. Это — мое дело, мой поступок. 1998
Мы то всего вернее губим…
В шестидесятилетие Василия Макаровича в одной из передач телевидения, прохожие, в основном молодые люди, отвечали на вопрос, кто такой Шукшин. Заметьте, не о произведениях или фильмах вначале шла речь, а о том, знают ли хотя бы. Ответы тех, кому завтра быть хозяевами страны — ошеломили, думаю, не только меня. Нет, не какие-нибудь бомжи, путаны или “крутые” парни отвечали “нет”. Очень миловидные девушки, недавно окончившие школу, вполне приличные на вид юноши. В центре России, первопрестольной Москве, не знают одного из самых русских, самых талантливых, самых ярких людей, почти современника. И, если говорить вполне определенно, то они, эти молодые, уже предали — в духовном аспекте — Россию, ибо нет России без её культуры, и нет её культуры без Шукшина. Совсем недавно прошла по ТВ серия его фильмов, в том числе «Калина красная». Значит, те, кто не видел его работы ещё тогда, могли посмотреть нынче, ведь не в пустыне живут, и хоть от родителей, хоть по радио, да слыхали эту фамилию: «Шукшин». А в библиотеках — разве нет тех или иных его книг?.. Не читали, не слышали, не знают и, самое страшное, — знать не хотят. Согласитесь, таких предателей мы ещё не знали: без доносов, без обрезов, с очень открытыми, без комплексов, лицами, с искренним недоумением: что это за Шукшин такой?..
И уж вовсе повергла в отчаянье меня убеждённость Федосеевой-Шукшиной в насильственной смерти мужа. История нашей культуры настолько «щедра» на подобные финалы судеб, что ведь и поверить не составит труда. Отчего ужас охватывает душу: неужели всё продолжается? И уже логично вписываются в это русло рассказы участников передач о многолетней изощрённой травле писателя и актёра. И я помню, — когда имя его только поднялось над болотом безызвестности и безысходности, как тут же, то там, то здесь раздались недремлющие голоса «доброжелателей». И о том, что спешит издаваться, и о том, что проза «ещё зелена», и прочие «перлы» откровений. Как правило, это писали те, кто регулярно поливал сахарным сиропом «кирпичи» здравствующих классиков от писательской номенклатуры.
Я училась тогда в Литинституте, мало чего понимала во всех подводных течениях литературно-общественной жизни под дирижёрством невидимой, но властной цензуры. В прихлебателях её и доносчиках недостатка не было никогда. Чем ярче талант, тем коварней и жёстче на него давление. Так было и тогда. Но для наивной поэтессы, верящей в торжество искусства и справедливости, было во многом неожиданным выступление Шукшина в дубовом зале ЦДЛ в один из зимних вечеров. Он читал известный теперь рассказ о больнице, в котором очень сильна документальность. Но даже не сама тема о временах и нравах брала, что называется, за горло. Шукшин сидел за небольшим журнальным столиком в центре зала, читал рассказ, и время от времени тяжело, исподлобья взглядывал на светскую публику в дорогих перстнях и заграничных костюмах, пришедшую в престижный ЦДЛ послушать модных тогда Беллу Ахмадулину, Валерия Золотухина и «этого бунтаря» Щукшина. Потому что не вписывался тот в гладкие, в позолоченных завитушках, рамки, а значит, и не стоил узаконенного верхами уважения.
Понятно, что писатель всё это уже почувствовал — и кожей, и нервами, и сердцем. И потому так смотрел на эту публику. Думаю, в ЦДЛ он ожидал встретить несколько других слушателей — более близких по духу. Не менее определенно отнеслась к этой знати тогда, на вечере, и Белла Ахмадулина. Глядя поверх голов, она читала свои знаменитые стихи о литературоведе и его гостях. Сколько иронии было в этом исполнении, — ведь тут были те, что могли пригласить на званый обед в качестве закуски и её, и Золотухина, и Шукшина. Как в своё время Высоцкого…
Да, тогда лучшие писатели были по одну сторону так называемых баррикад. А что сейчас — когда России несравненно более тяжко? Попытка к объединению писателей России встречает отпор у тех, кому борьба слаще, кому сподручней давать советы как народу, так и президенту, кому и так неплохо живётся во всех смыслах.
Но вернёмся к Шукшину и теме предательства. Вот я напомнила о библиотеках, где есть его книги. Слава богу, хоть в этом ему повезло. Хотя какова цена этого «повезло» — только ему известно, да, может быть, ещё жене. Но статистика говорит, что библиотеки закрываются. И в столицах, и в глубинке. О чём говорить, если известная прекрасными традициями московская библиотека имени Некрасова находится в критическом состоянии? Дикому рынку нет до этого дела. А у властей нет денег, зато они есть на громадный госаппарат. И я не удивлюсь, что при таком раскладе через 5-10 лет молодые россияне будут с трудом вспоминать, кто такой Пушкин. На радио и телевидение надежды мало: в лучшие эфирные часы главных программ идут другие фильмы, другие передачи. И, кажется, крепко засела как в обществе, так и среди властей одна роковая ошибка, что культура — это творческая интеллигенция. Коли она есть, коли проходят дорогостоящие конкурсы, фестивали, значит, Россия — страна культурная.
Но во-первых, при такой «поддержке» художников, писателей, актёров, что сейчас, число их будет резко сокращаться, ибо не творчество, а хлеб насущный становится для нас главной целью. А ведь речь идёт о тех, кто в своём городе, селе ещё как-то пытается сберечь духовную ауру, противопоставляя её бандитизму всех видов. Во-вторых, как-то не поворачивается язык — при всей любви к родине — называть её культурной, когда мат стал чуть не основной частью языка слишком многих сограждан, а в душах подрастающего поколения порой днём с огнем не сыщешь моральных ценностей. Всегда отвечаю за свои слова, и эти — тоже. Кто не согласен — оглянитесь получше по сторонам, посидите с полчасика хоть в московском, хоть в саратовском дворике. Посмотрите, послушайте. Впечатлений хватит надолго, а настроения как не бывало. А причём тут предательство? — напомнит читатель. А как бы вы назвали это обвальное падение нравов — по отношению к России, всегда бывшей мерилом духовной высоты?
Но, как бы там ни было, на нас, интеллигенции, лежит тяжкая ноша — остановить лавину пошлости, жестокости, махрового невежества. Каждому на своём месте, посильным трудом. Но насколько это возможно сегодня, вот в чём вопрос. И конкретнее — что может сделать писатель? Конечно, коли призвание, а не что иное вывело его на эту стезю, — он должен заниматься своим делом, обогащать духовное пространство россиян. Но если поэт или прозаик ещё не дотянул до пенсии, надо сперва заработать на хлеб. Но радио и газеты (а писателю всё-таки ближе журналистика) платят с гулькин нос, а иные и вовсе не делают этого. Причины тут разные, в том числе и объективные. Но и попытка эксплуатировать наш труд тоже налицо. Знают, что, к примеру, поэту аудитория необходима, как воздух. А как отказать местной газете, радио? Даже если речь идёт, к примеру, о регулярном и серьёзном радио-журнале, — про гонорар лучше не заикаться. Вот и получается сплошная благотворительность. А в магазине за всё требуют деньги, и немалые.
И встаёт ребром вопрос: когда же интеллектуальный труд будет цениться, как ему и положено? Когда поднимем снова престиж художника, писателя, актёра на Руси? Когда они, наконец, займутся своим, по Блоку, «старинным делом»? Ведь без этого не поднять духовность в обществе, как ни бейся. А тех, кто уронил авторитет художника в народе, надо спокойно игнорировать, а не смешивать с теми, кто вёл себя достойно даже в самые критические дни нашей новой истории.
Тут, конечно, надо помнить, что в последние годы расписались в своём бессилии творческие профессиональные союзы. И только-только начинают вставать на ноги, во многом почти с нуля. И без ощутимой помощи государства тут не обойтись. А годы идут, и лучшие силы уходят на выживание, поскольку даже изданные книги редко соседствуют с гонораром.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему родней!
(Ф.Тютчев)
Вопрос в том, как скоро это убеждение дойдёт до наших средств пропаганды, до каждого парламентария, до каждого представителя власти на местах. Только истинная культура, вошедшая в любой дом и семью, способна пусть медленно, но верно повернуть корабль нашей жизни к свету и разуму. За это бился и сгорел великий сын своего народа Шукшин и другие, не менее достойные люди. Пусть же не напрасны будут высокие жертвы, пусть же само понятие предательства — во всех его видах— станет анахронизмом. А это произойдёт, когда будет, наконец, принят закон о культуре с полной программой его реализации. Ибо без него не будут работать и все остальные: ведь правила игры диктует душа.
1994
«Граждане, подтяните штаны!..»
Москва. Метро. Эскалатор. Внизу в будке сидит женщина (немало за 60) и просвещает пассажиров:
- Не наваливайтесь на поручни!
- Освободите левую сторону для прохода!
Потом, после паузы:
- Граждане, подтяните штаны!- и добавляет: — Особенно женщины!
Речь, по-видимому, идет о длинных и широких брюках, которые может защипнуть эскалатор.
А мне показалось, что это самое «Граждане, подтяните штаны!» мы слышим лет уже десять. Не далее как вчера высокий чиновник из правительства сетовал, что мало еще брали с простого россиянина: и цены, мол, пора корректировать (самые высокие в мире — относительно зарплаты), и что де пенсионерам зря с февраля прибавили (копейки вместо обещанных по ТВ аж самим Президентом — 100 рублей). И налогов де наш простой человек мало платит (еще и с копеек на черный день надо поболее в дырявый карман государства отчислять), и за коммунальные услуги пора три шкуры драть,- словом, нельзя ли новые проблемы решить старым способом, за счет дальнейшего обнищания народа?
Конечно, вернуть в казну наворованные миллиарды – это ж совсем не просто, не дай бог свата или брата задеть, а тут — вот он, тощий карман простого человека, протяни руку – и кое-что выловишь, авось. А страна-то большая! И если в каждый карман — вот так, тихонечко, — то и увидит мало кто, а когда расчухают — уже и поезд ушел, и виновники на Канарах отдыхают…
Безобидное на Западе слово «господин» у нас звучит, как издевательство над теми, за чей счет жиреют бывшие и нынешние «предводители», не выдавшие на гора ни грамма материальных ценностей, но срочно и на широкую ногу (не стесняясь, уверенные, что все схвачено и куплено) возводящие свои замки и дворцы (в сравнении с коммунальными клетками тех, на чьи плечи эти господа взобрались основательно и, по-видимому, надолго). Это, по-видимому, и есть торжество демократии по-русски.
Высвечивают вновь прожектора
Очередного князя и мессию,
Опять идет великая игра
Сердцами и растерянной Россией.
И жизнь проходит в этой кутерьме,
Порой игривой, а порой кошмарной,
И вновь совсем не те, не те в тюрьме,
А те опять живут себе шикарно.
Россия-мама, милая земля,
Где наши души брошены на рынок,
Я так боюсь — и разве только я,
Что в плен тебя возьмут и сердце вынут!..
1997
Хлестаковы от культуры
На недавней встрече с журналистами известный режиссёр Роман
Козак на вопрос, доволен ли он приходящей в театральные вузы молодёжью, удручённо вздохнул. В разное время и другие истинные авторитеты в искусстве сетовали на низкий культурный уровень поступивших даже в престижные вузы. И чему удивляться, если царём Борисом многие из них искренно считают Бориса Ельцина, а великую Екатерину считают женой Петра I. А на недавнем большом концерте в честь «ТВ Центра» более чем известная Лолита прямо-таки поразила такой развязной пошлостью, что стыдно стало даже за уважаемых участников-артистов, которые или не видят всего этого или не хотят видеть, что не делает им чести. И это – звенья той же цепи: катастрофически низкого уровня культуры.
В год русского языка, хотя и не только, не грех почаще возвращаться к нашим шедеврам, тому же Александру Грибоедову, который, как это не удивительно, чем далее, тем современней. Вот уже два века, как живёт и здравствует его бессмертное «Горе от ума», целый свод главнейших жизненных правил. До православия, его нетленных заповедей по-настоящему добираются единицы, а в «Горе от ума» — ответы чуть ли не на все вопросы, волнующие сегодня и старого, и малого. К примеру, не один папаша и нынче то охнет, то воскликнет:
«Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом!»
Еду на автолайне, напротив — две школьницы, весёлые такие, и одна громко делится с другой: «Испортил мою кофту, чувак, я ему покажу! Завтра два сока куплю — и оболью так же!» Вот и вся философия «чистейшей прелести чистейшего образца». Личики ещё почти ангельские, а по душе уже прошёл каток новой «цивилизации». Героини-то нынче кто? И у кого в доме нет «голубого ящика»? А там — то Никита с приключениями во всех видах, то «Воровка», то «Леди бомж», и так далее, всё с уклоном авантюризма.
Или — в очередном ток-шоу дебелая представительница древнейшей профессии делится секретами своего «изысканного» призвания и в награду получает дружные аплодисменты аудитории.
К слову, пошлость давно уже захлестнула наш экран, и мы всё это продолжаем проглатывать, а потом удивляемся, откуда же в наших детях столько цинизма… Другая юная леди, и снова на ТВ, преспокойно заявляет, что из-за строгости мамы, наперекор ей, «пойдёт по рукам». И добрая половина аудитории искренно недовольна такой нехорошей мамой. И нынче — впрямь по Грибоедову:
«Как платья, волосы, так и умы коротки!»
Насчёт коротких платьев умолчать просто трудно, потому что платьями эти кусочки материала (почти условно прикрывающих то, что в цивилизованном обществе не принято выставлять на показ) – назвать трудно, а «виновниц сего торжества» разве что с иронией можно величать «леди», к чему так рвутся наши юные красавицы.
Известно, кто подарил нам всё это «великолепие» нового образа жизни, новых, мнимых, ценностей. Журналы с красочными полуголыми дивами на обложке, культ шоуменов и безголосых, но ловких певцов, которых раскручивают богатые тёти и дяди; столица, где нынче, как никогда, процветает смешенье «французского с нижегородским», — тяжёлый каток так называемой массовой культуры продолжает и сегодня мять юные души, отравлять само будущее России.
«Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад…»
В том числе и язык наш. А это не так безобидно, как многим кажется. «Учились бы, на старших глядя»? На кого, скажите? В моде литература, где мат заменяет былую образность — прочную и душевную нить к сердцу читателя. Естественно, эти книги и заполонили развалы, рассчитанные на массовый спрос, они же издаются большими тиражами за счёт крепких фирм. Тут и серийная любовь, и серийный детектив, предполагающие ограниченность читателя или незаметно формирующие его таким. Нормальному писателю, создающему «штучный товар», соревноваться со всем этим и невозможно, и не стоит. Но именно он поставлен почти в невыносимые условия в плане издания книги и вынужден просить средства на неё порой за тридевять земель от места, где живёт и работает на культуру как писатель. О гонорарах за серьёзную творческую работу мы забыли, дай бог рассчитаться как-то с долгами, если книга всё-таки выйдет. И так — по всей России, кроме городов, где власти помогают не только выжить своим художникам (слова, кисти и т. д.), но и осуществлять на деле творческие замыслы, понимая, что без истинной культуры и жизни достойной не может быть. А в общем и целом писатель остаётся один на один со всеми своими проблемами. Просто кому-то больше повезёт — с теми же властями, кому-то меньше, а кому-то и вовсе судьба не потрафит. То же и с прессой литературной. Нынче куда охотнее опубликуют эпатажного «раскрученного» прозаика или скандально известную поэтессу, чем просто хорошего писателя. И у бедного читателя нашего давно уже «мозги набекрень». Вот вам и вся «национальная идея». Государство выправляет экономику, когда-то дойдёт дело до души? Один Бог знает.
Но продолжим о языке. На радио и ТВ то и дело слышишь обороты, которые — «ни в какие ворота». Ударения — и так, и этак, фразы спотыкаются, как ржавое колесо в поле. И обидно, когда грешат этим люди в самой сфере культуры. Риторике нас давно нигде не учат, но грамотно связывать слова всё-таки сам Бог велел, если говорим с людьми… А порой диву даёшься — то ли глупости, то ли осознанному цинизму. Так, в передаче «Ваш адвокат» на радио России — всех страждущих, обратившихся за помощью, упорно продолжают называть «господами», несмотря на такое же упорное неприятие этого самими слушателями. Да ведь у господ-то свои адвокаты, и проблемы остаться на улице или умереть с голоду им и не снились!.. Словом, «всё смешалось в доме Облонских», то бишь в русском языке — может быть, единственном богатстве, что ещё осталось у нас. Остальное — распродано, разворовано московскими и местными ловкими тузами времён «катастройки».
«Приехал — и нашёл, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица…»
Когда словарный запас ограничивается десятком «крутых» выражений, когда девчонки наши лезут из кожи, чтобы быть похожими на кого угодно, только не на себя, а в общении молодых парней царит безобразный мат и он-то в первую очередь слышен, то и выходит по Грибоедову: ни звука русского, ни русского лица… И все ваши байки, товарищи взрослые, о том, что без мата да ещё без водки в России не прожить — признак малодушия и лени, так как всё это — ядовитая и коварная грязь в нашем общем доме, от которой одни не хотят, а другие из-за слабоволия не могут избавиться. Если я не права, то откуда же так много больных — и нравственно, и физически – даже среди молодёжи?
«О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? душа или язык?»
«У меня с мамой обалденное взаимопонимание!» — заявляет девчонка в очередном ТВ-шоу и гордо смотрит в зал, потому что так «красиво» выразилась. «Остановите на остановке!» — обращаются почти все пассажиры автолайна к шофёру. И это — наш «великий и могучий», где у каждого слова — столько «братьев», то есть, схожих по смыслу выражений: «притормозите», «задержитесь», «разрешите сойти», «высадите» и так далее. Но «остановить на остановке» — это пример того самого запаса в десять слов. Да мы же в России живём! И большинство читали не только Гоголя и Грибоедова. А «перлы» эти — всё оттуда, от плохого вкуса и такой же культуры. Когда по региональному радио идёт речь о Рождестве Христовом и гостья, рассказывая о вечерах и встречах явно духовного содержания, не устаёт называть их «мероприятиями», ей же богу, стыдно становится — и за гостью, и за само радио. Причём почти все передачи ведутся, как правило, в записи, то есть, всегда есть возможность что-то подправить, не выдавать в эфир в таком количестве подобные «ляпы». Я уже не говорю, когда целые газеты заполняются административными указами, положениями и отчётами, что всё-равно не читается большинством людей, а кому положено всё это знать и помнить — и по служебным каналам получают во-время. А ведь свою газету подписчик хочет не только читать, но и любить. Выбор-то нынче — богатый! И защищать наше живое слово должны все мы. На фоне такого базара в языке как-то наивно выглядят споры о какой-нибудь букве в алфавите. Тут впору ответить на главный вопрос: «Как это по-русски?..» А там и до деталей дело дойдёт.
«Учились бы, на старших глядя»?
Я не поверила своим глазам, когда увидела на странице «МК» крупный заголовок: «Уродина-мать зовёт». Это уже слишком даже для жёлтой прессы! И мы снова проглотили очередную осознанную гадость в адрес наших военных святынь. Или вспомним тему, обозначенную в программе ТВ: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя». Негодяй, он и в демократах – дрянь, и в либералах — тоже. А причём здесь патриотизм? Одно из самых высоких русских слов шельмуется теми, кому не нужна достойная Россия. В Московской областной думе была создана фракция патриотов. Интересно, каково им было читать такие «перлы»? И они это тоже «не заметили»? Тогда и удивляться ничему не стоит, и остаётся плыть по течению, даже если впереди — болото… Такое оно, слово: и поднять, и ранить может.
Слава богу, ещё не перевелись люди — подвижники русской культуры, не щадящие ни времени своего, ни здоровья — на то, чтобы во-время дать в руки другим единственно верный компас. Судя по тому, что в подмосковном Железнодорожном, где я живу, подрастают юные поэты, художники и музыканты, — есть надежда на лучшее будущее. Судьба свела меня в своё время с Екатериной Ивановной Локтевой, преподавателем гимназии № 11. Надо сказать, воспитанникам её очень повезло: тут и литературные гостиные, и встречи с творческими людьми, и поездки по святым местам нашей культуры, и постоянная конструктивная связь с родителями, и многое другое, что сделает учёбу этих детей, может быть, самым светлым и «урожайным» периодом во всей их жизни, будет тем ориентиром, что не даст свернуть с достойной и ясной дороги к истинному человеческому счастью. Не случайно многие из них стали авторами известного уже московского сборника «Подсолнушек», журнала «Школьная роман-газета», участниками городских литературных мероприятий. И я надеюсь, что в своё время они уверенно повторят вслед за Чацким:
«Служить бы рад, прислуживаться тошно», -
в отличие от тех, кто служит вовсе не делу. Тот — шефу, этот — карьере, а третий — собственному карману. «По делам их узнаете их» — говорит Библия. А служить делу, по большому счёту, — это и есть жить ради людей. В своём селе, городе, а значит, в России.
Кстати, говоря о культуре в наших городах, поневоле задаёшься вопросом: почему мы, творческие люди, так разобщены? Почему идея о полноценном художественном совете, что давно витает в воздухе и у нас, в Железнодорожном, редко претворяется в жизнь? Сколько вопросов можно было бы решать оперативно, в естественном обмене мнениями, предложениями и даже, по-нынешнему, — проектами? Естественно, с участием администрации. Даже у Президента есть советники, почему бы не быть такому коллективному помощнику у городской власти?.. И громадный положительный потенциал не востребован, причём на уровне всей страны. Хлестаковы от культуры и политики правят бал, размахивая, а то и вдаряя рыночной кувалдой по душам людей, в том числе творческих.
И последнее. Что ни говори, а мысли наши то и дело направляются вверх, туда, откуда идёт не только политическая, но и нравственная погода.
«Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?»
Так и хочется крикнуть: «Ау!..» Но наметился просвет и в самом центральном российском доме, где время отбивают кремлёвские куранты… А, может, перестать ждать этой самой погоды и менять постепенно её у себя — в селе, посёлке, городе, творческой организации? Тогда и там, наверху, почище да посветлей станет — в том самом главном смысле, о чём больше всего болит сегодня душа любого, прикипевшего сердцем к России… Да будет так!
1999
Эпидемия пошлости,
или
Гоголь всегда прав
1
В новеньком «Рафике» мы ехали из Солнечногорска в Москву на вечер, посвященный Николаю Рубцову. Я везла своих «парнасовцев», членов литературного клуба. Мысли теснились, естественно, вокруг Рубцова, его поэзии. Были тут и школьники, что впервые ехали в столицу на такое важное творческое мероприятие. Но и разговор, и мысли о поэзии сбивали модные ныне песни, которые на всю катушку запустил шофёр.
Влюблён мой Юрочка
В мою фигурочку,
И не нужны нам больше фонари! —
так заканчивался каждый куплет бойкой, не претендующей на какой-либо смысл песни. За абсолютную точность последней строчки не ручаюсь, но и без того, как говорят, всё ясно. Попросить хотя бы убавить звук — как-то не хватало смелости. До этого мы намёрзлись, ожидая транспорт, и были довольны, что едем, наконец. Да и шофёр был явно не в восторге от неожиданной вечерней работы.
А «песни» продолжали греметь.
Отказала мне два раза,
«Не хочу»— сказала ты,
Ах ты, экая зараза,
Погубила все мечты!
«Щедевр» этот окончательно оторвал от Рубцова даже самых стойких.
Нет, молодой шофёр тут, в общем-то, не причём. ЭТО записывают, ЭТО передают по радио, ЭТО транслируют по ТВ на всю Россию, ЭТО продают на каждом шагу и весьма недорого, как и водку.
Вечер проходил в доме Российской армии. Большинство выступающих с любовью и тактом рассказывали о большом поэте, его творчестве, встречах с ним. Но эпидемия пошлости не знает границ и запретов, и один стихотворец очень «порадовал» зал, когда прочитал целую поэму о том, как выпивал с поэтом. Наверно, кому-то это пришлось по душе: вот ведь, не без греха был, как и я! А другой вообще где-нибудь это-то и выставит на передний план, причём с умыслом. Ведь не случайно же в одной хрестоматии для старших классов я, как ни старалась, не нашла даже упоминания о Рубцове!
Говорить о большинстве фильмов на ТВ — уже набило оскомину. Передач, подобных “Мир вашему дому” с ведущим отцом Марком, взявшим удивительно точную ноту беседы, дающей нравственный настрой человеку — кот наплакал. Причём в те же самые минуты (случайно?) — «Звезды говорят». Популярность астрологии велика, и люди не знают, что выбрать. А вдруг звёзды предскажут что-нибудь такое-этакое?. Ну, как пропустить! И смотрят — то на чавкающего, то просто кривляющегося ведущего, — вероятно, так оживляющего свой образ, и слышат умопомрачительные перлы: «какая-то лета», «лес шумит зимой — к снегу», «чтобы вас не перезатуманило», «Вы уж сегодня не лечитесь, ни к чему это совсем, понимаете?..» — и далее, в том же духе. Понятно, что ведущему хочется разнообразия, — но ведь кто-то есть рядом, наверное? В смысле редактора, режиссёра… За что уж так-то не уважать зрителя?
В конце ноября умер Евгений Шутов, киноактер, которого помнят и любят в России. Был партнёром Шукшина («Живые и мёртвые»), Высоцкого (начальник МУРа в «Место встречи изменить нельзя»), Урбанского («Коммунист»), Соломина («Адъютант Его Превосходительства»), создал не один десяток ярких образов, объехал с блестящими концертами всю страну, пользовался истинной и неизменной любовью не одного поколения, — и телевидение в этот день не сказало даже прощального слова. Экран был отдан на откуп известному юмористу, которого все без исключения превозносили до небес. Этакий отец нации. Что это, как не пошлость, возведённая на пьедестал? Я не против юмористов, многих искренно уважаю, но такие славословия и роскошные банкеты юбиляров порой сильно смахивают на пир во время чумы. Не только ТВ, но и ни одна центральная газета, кроме «Литературной России», не сказала последнее прости Народному артисту России, более того, за пять строчек некролога запрашивались такие деньги, что приводили в ужас родных. Откуда они возьмутся у вдовы или друзей — достойных, но отнюдь не богатых актёров? Разве всё это — не торжество пошлости?
И последний пример: 100-летие Есенина в Рязани.
Городской парк, где ежегодно к памятнику поэта приходят земляки и писатели. Где, естественно, звучит поэзия… Но что это? Парк оцеплен милицией, у памятника — группка людей, специально для этого организованных, а писателям, приехавшим на встречу с Поэтом и его земляками, не было дано слова. Так же, как и накануне на торжественном вечере в областном драматическом театре. Говорили, что всё это — меры безопасности, поскольку Рязань удостоили своим посещением две чиновные особы из Москвы. Уму непостижимо, и только. И это сегодня, когда многого в стране не хватает, кроме (по уверениям сверху) — демократии.
2
Мудрый Даль определил пошлость как состояние. Причина же — низкий уровень культуры. Вот наша молодёжь валом валит на эстрадных звёзд. Что там поётся по большей части — мы знаем. Все вдруг стали гениями: сами поют, сами слова и музыку сочиняют. Почему — как говорится, ежу понятно. Мало того, о разборках с трехэтажным матом на этих самых подмостках исправно— со смаком и всеми пикантными подробностями — регулярно сообщают наши газеты. Кумиры оказываются по уши в грязи, но остаются кумирами. Культ пошлости в своём зените, и заката его пока не предвидится. Само творчество стало разменной монетой на пути к славе и благам. Исключений, слава богу, немало, но не они делают погоду. А эпидемия не дремлет. Вопросы культуры зачастую находятся в руках бойких и корыстных людей. Потому и поддерживают они менее щепетильных и, как правило, менее талантливых. Истинный талант не лебезит, не лезет целоваться к начальству, — он уважает себя, хоть это ему и дорого обходится.
Мнимые звёзды заполонили наш небосклон. Когда писателя, взявшего курс на низменные инстинкты, объявляют новатором; когда другая звезда не додумывается сверить со словарем хотя бы ударения в своих стихах, не говоря о более важном; когда формальные упражнения выдаются за достижения в литературе; когда эстрадная певица выскакивает на сцену почти раздетой и встречает восторженный вопль зала, — что это, как не эпидемия пошлости? И выводит их на высшие орбиты конкретный класс людей. И тут уже речь не только об искусстве.
А причём тут Гоголь? — спросите вы. А при том. Поторопился Виссарион Григорьевич Белинский в своё время со страшным приговором ему. Речь идёт о духовной прозе патриота России в самом высоком и вечном смысле этого слова. Вот что говорит он о тех самых посредниках, которые и ныне — там и тут — правят бал.
«…знаю, как много у нас есть охотников прикомандироваться сбоку во всяком деле. Чуть только явится какое место и при нем какие-нибудь денежные выгоды, как уже вмиг пристегнется сбоку секретарь. Откуда он возьмётся, Бог весть: точно как из воды выйдет; докажет тут же свою необходимость ясно, как дважды два; заведёт вначале бумажную кропотню только по экономическим делам, потом станет понемногу впутываться во всё, и дело пойдет из рук вон. Секретари эти, точно какая-то незримая моль, подточили все должности…» И далее: «Много истинно полезных и нужных людей иногда бросали службу единственно из-за скотинства секретаря…» А вот уж и совсем родное: «…он, мало-помалу втираясь, становится посредником и даже вершителем в деле искусства… Выходит инструкция для художника, писаная вовсе не художником; бумага вышла из такого угла, откуда и подозревать никто не мог, по пословице: «Писал писачка, а имя ему собачка».
Ну, разве можно сказать лучше? Если такой человек вдолбит себе, что Чайковский — композитор хороший, а Шостакович — плохой, тут его уже не свернёт никакая сила. И моя собственная творческая память «бережёт» немалую коллекцию таких вершителей судеб. Вспомнишь, глянешь сегодня по сторонам — и уже не до смеха. Почему же им так вольготно и ныне? Потому что всё ниже опускается общая культура людей, а эпидемия пошлости, то бишь безнравственности, — рубит сук под самыми благими начинаниями в государстве.
И всё-таки выход один — не только у нас, людей искусства. Ведь истинное творчество в любой сфере как бы очищает самый воздух вокруг себя, тесня наглость, грубость и стяжательство, а значит, и саму пошлость. Только творческому человеку свойственна гармоничность, глубина и высота намерений. Ограниченность, односторонность натуры — источники и частных, и общих наших бед.
«…друг мой, храни вас Бог от односторонности: с нею всюду человек произведёт зло: в литературе, на службе, в семье, в свете, словом, — везде… Односторонний человек ни в чём не может найти середины. Односторонний человек не может быть истинным христианином, он может быть только фанатиком». Вот ключ ко многим явлениям нашей жизни. Разве не фанатизм — навязывание рынка где надо и не надо? Разве не фанатизм — стремление победить в предвыборной гонке любой ценой? И разве это не одна из сторон пресловутой пошлости?.. Но задавать вопросы всё же легче, чем самому впрягаться в трудное, но созидательное дело, вечным двигателем которого является любовь к родине. И, будто споря со стонами о бессмысленности сегодня истинно духовной работы, Гоголь всей силой души призывает творца:
«Воззови, в виде лирического сильного воззвания, к прекрасному, но дремлющему человеку. Брось ему с берега доску и закричи во весь голос, чтобы спасал свою бедную душу: уже он далеко от берега, уже несёт и несёт его ничтожная верхушка света, несут обеды, ноги плясавиц, ежедневное сонное опьяненье; нечувствительно облекается он плотью и стал уже весь плоть, и уже почти нет в нём души».
Да, Гоголь всегда прав. Потому что, даже ошибаясь, он думал прежде всего о России. Он первый вывел на ослепительный свет Её Величество Пошлость и клеймил эту нечисть до конца дней своих, в том числе и в знаменитых «Выбранных местах…», и в «Авторской исповеди». И, как всякий русский гений, остался современен и необходим, причём сегодня, кажется, — как никогда прежде. Если отмечать все «горячие», совершенно актуальные, спасительные строки в книге «Духовная проза» (Москва, «Русская книга», 1992), то придется «не забыть» почти всё подряд. Это та книга, что призвана стать настольной для любого человека, которому небезразлична судьба России. И разве можно не привести в заключение такие слова Николая Васильевича:
«Всякое истинное русское чувство глохнет, и некому его вызвать! дремлет наша удаль, дремлет решимость и отвага на дело, дремлет наша крепость и сила, — дремлет ум наш среди вялой и бабьей светской жизни, которую привили к нам, под именем просвещения, пустые и мелкие нововведенья. Стряхни же сон с очей своих и порази сон других».
1996 г.
Да порою жутко.
Жить в эпоху перемен –
Это вам не шутка!
(В.К.)
Такие вот новости…
Вот уже несколько дней не могу сесть за стол. Состояние почти шоковое. Да, надо продолжать книгу. Но о чем она? Кажется, обо всем, а на самом деле — о душе. А когда она буквально застывает от растерянности, ужаса, бессилия что- либо изменить сегодня, сейчас?..
Одна за другой — две передачи на ТВ: «Совершенно секретно» — о нравах в прославленной некогда дивизии имени Дзержинского — почти рядом, в Реутово, и в «Новостях» — убийство журналистки из Калмыкии Ларисы Юдиной. Где мы живем? Американская дикая фантастика со всеми их звездными войнами и чудищами в масках и без оных — ерунда в сравнении с тем, что происходит сегодня с Россией.
Вчерашние мальчишки в дивизии с героическим прошлым — жестоко, больно, хладнокровно, с улыбкой — измываются над сверстниками. Основание – «старшинство» величиной с год. Логика пещерного человека, не правда ли? Через год-два они выйдут из этих стен и будут жить среди нас, — и те, наглые циники, и другие, – по сути калеки. Одни, и навсегда,- нравственно, другие, может быть, на всю жизнь — и нравственно, и физически. И то, что отныне тлеет в их душах, этот адский огонь — будет вырываться время от времени из недр души и страшно обжигать – как их самих, так и тех, кто рядом. А еще — у тех и других будут появляться дети, не ведая, что родители им «подарили» этот самый, тлеющий до поры, до времени, — губительный огонь.
Когда это произошло? Сейчас много охотников утверждать, что все это было и раньше, только тщательно скрывалось.
- Ничего подобного,- протестует мой муж.- Мне выпало три года служить в разных частях, с разным, как говорят, контингентом,- такого зверства, таких «традиций» — не было. Конечно, в семье не без урода, и отдельные ЧП таковыми и расценивались. Сейчас вся армия, судя по фактам,- в непрерывном ЧП.
И прошли эти страшные изменения за какие-то десять лет,- когда Россия вкусила новую свободу. Наивная новорожденная демократия, сама того не ведая,- открыла двери не столько свободе, сколько всему нечистому, что до поры контролировалось общественным сознанием, моральными принципами, спасавшими Россию на самых крутых поворотах истории. А коли пришло время нечисти,- круши все без исключения, будь суперменом, который сутками стреляет и насилует на экранах ТВ. А растерянная и временами жуликоватая власть, лишенная элементарного уважения граждан,- и вовсе опустила поводья.
Какая уж тут лирика! О каких надеждах может идти речь! И это самое страшное — когда у людей отнимается последнее золото: вера в завтрашний день. В той же цепи — убийство Ларисы Юдиной. Быть честным стало не только не модно, но и опасно для жизни. Похоронили и генерала Рохлина. Черная цепь не обрывается. Найдут, не найдут убийц — какая разница? Тех исключительных людей уже не будет на Руси. Как многих и многих, о которых не сообщали радио и ТВ. Господин Ельцин призвал интеллигенцию в короткий срок выработать национальную идею. Как будто это табуретка. Пригласил хорошего столяра — и готово. Сегодня вся Россия бастует, но нет лидера, способного опрокинуть уже дырявую лодку власти.
Вот и вздрогнула нежная ива,
Вот и кончился в сердце покой,
Вот и встали у края обрыва,
Вот и пропасть уже под ногой…
Вот и выросли мы из пальтишек,
Что кроили для нас в суете…
Слишком много Отрепьевых Гришек,
А Донские и Невские — где?..
(В.К.)
Оппозиция наша — или уповает на мудрость парламентариев, или откровенно призывает к топору обескровленную Россию. Интеллигентность и решительность, как видно, не часто сочетаются в одном человеке или одном общественном движении. Оппозиция у нас еще очень молодая и все больше оглядывается по сторонам,- как бы чего не вышло. Товарищ Сталин надолго отучил — и от своего мнения, и от своих поступков. Страх до сих пор сидит в генах. А молодые, что свободны от него,- и безбожны, и безграмотны по большому счету. Урвать свой кусок, и непременно сегодня,- вот вся философия. Круг, что называется, замкнулся. Нужно новое поколение людей — не только свободных, но и духовно воспитанных. Но, если ждать его — не будет ли слишком поздно? К тому же воспитывать можно и на собственном примере, — не только возмущаясь, критикуя всех и вся,- но и действуя, но и делая что-то конкретное и важное.
Вот так я и вернулась к книге. Это — мое дело, мой поступок. 1998
Мы то всего вернее губим…
В шестидесятилетие Василия Макаровича в одной из передач телевидения, прохожие, в основном молодые люди, отвечали на вопрос, кто такой Шукшин. Заметьте, не о произведениях или фильмах вначале шла речь, а о том, знают ли хотя бы. Ответы тех, кому завтра быть хозяевами страны — ошеломили, думаю, не только меня. Нет, не какие-нибудь бомжи, путаны или “крутые” парни отвечали “нет”. Очень миловидные девушки, недавно окончившие школу, вполне приличные на вид юноши. В центре России, первопрестольной Москве, не знают одного из самых русских, самых талантливых, самых ярких людей, почти современника. И, если говорить вполне определенно, то они, эти молодые, уже предали — в духовном аспекте — Россию, ибо нет России без её культуры, и нет её культуры без Шукшина. Совсем недавно прошла по ТВ серия его фильмов, в том числе «Калина красная». Значит, те, кто не видел его работы ещё тогда, могли посмотреть нынче, ведь не в пустыне живут, и хоть от родителей, хоть по радио, да слыхали эту фамилию: «Шукшин». А в библиотеках — разве нет тех или иных его книг?.. Не читали, не слышали, не знают и, самое страшное, — знать не хотят. Согласитесь, таких предателей мы ещё не знали: без доносов, без обрезов, с очень открытыми, без комплексов, лицами, с искренним недоумением: что это за Шукшин такой?..
И уж вовсе повергла в отчаянье меня убеждённость Федосеевой-Шукшиной в насильственной смерти мужа. История нашей культуры настолько «щедра» на подобные финалы судеб, что ведь и поверить не составит труда. Отчего ужас охватывает душу: неужели всё продолжается? И уже логично вписываются в это русло рассказы участников передач о многолетней изощрённой травле писателя и актёра. И я помню, — когда имя его только поднялось над болотом безызвестности и безысходности, как тут же, то там, то здесь раздались недремлющие голоса «доброжелателей». И о том, что спешит издаваться, и о том, что проза «ещё зелена», и прочие «перлы» откровений. Как правило, это писали те, кто регулярно поливал сахарным сиропом «кирпичи» здравствующих классиков от писательской номенклатуры.
Я училась тогда в Литинституте, мало чего понимала во всех подводных течениях литературно-общественной жизни под дирижёрством невидимой, но властной цензуры. В прихлебателях её и доносчиках недостатка не было никогда. Чем ярче талант, тем коварней и жёстче на него давление. Так было и тогда. Но для наивной поэтессы, верящей в торжество искусства и справедливости, было во многом неожиданным выступление Шукшина в дубовом зале ЦДЛ в один из зимних вечеров. Он читал известный теперь рассказ о больнице, в котором очень сильна документальность. Но даже не сама тема о временах и нравах брала, что называется, за горло. Шукшин сидел за небольшим журнальным столиком в центре зала, читал рассказ, и время от времени тяжело, исподлобья взглядывал на светскую публику в дорогих перстнях и заграничных костюмах, пришедшую в престижный ЦДЛ послушать модных тогда Беллу Ахмадулину, Валерия Золотухина и «этого бунтаря» Щукшина. Потому что не вписывался тот в гладкие, в позолоченных завитушках, рамки, а значит, и не стоил узаконенного верхами уважения.
Понятно, что писатель всё это уже почувствовал — и кожей, и нервами, и сердцем. И потому так смотрел на эту публику. Думаю, в ЦДЛ он ожидал встретить несколько других слушателей — более близких по духу. Не менее определенно отнеслась к этой знати тогда, на вечере, и Белла Ахмадулина. Глядя поверх голов, она читала свои знаменитые стихи о литературоведе и его гостях. Сколько иронии было в этом исполнении, — ведь тут были те, что могли пригласить на званый обед в качестве закуски и её, и Золотухина, и Шукшина. Как в своё время Высоцкого…
Да, тогда лучшие писатели были по одну сторону так называемых баррикад. А что сейчас — когда России несравненно более тяжко? Попытка к объединению писателей России встречает отпор у тех, кому борьба слаще, кому сподручней давать советы как народу, так и президенту, кому и так неплохо живётся во всех смыслах.
Но вернёмся к Шукшину и теме предательства. Вот я напомнила о библиотеках, где есть его книги. Слава богу, хоть в этом ему повезло. Хотя какова цена этого «повезло» — только ему известно, да, может быть, ещё жене. Но статистика говорит, что библиотеки закрываются. И в столицах, и в глубинке. О чём говорить, если известная прекрасными традициями московская библиотека имени Некрасова находится в критическом состоянии? Дикому рынку нет до этого дела. А у властей нет денег, зато они есть на громадный госаппарат. И я не удивлюсь, что при таком раскладе через 5-10 лет молодые россияне будут с трудом вспоминать, кто такой Пушкин. На радио и телевидение надежды мало: в лучшие эфирные часы главных программ идут другие фильмы, другие передачи. И, кажется, крепко засела как в обществе, так и среди властей одна роковая ошибка, что культура — это творческая интеллигенция. Коли она есть, коли проходят дорогостоящие конкурсы, фестивали, значит, Россия — страна культурная.
Но во-первых, при такой «поддержке» художников, писателей, актёров, что сейчас, число их будет резко сокращаться, ибо не творчество, а хлеб насущный становится для нас главной целью. А ведь речь идёт о тех, кто в своём городе, селе ещё как-то пытается сберечь духовную ауру, противопоставляя её бандитизму всех видов. Во-вторых, как-то не поворачивается язык — при всей любви к родине — называть её культурной, когда мат стал чуть не основной частью языка слишком многих сограждан, а в душах подрастающего поколения порой днём с огнем не сыщешь моральных ценностей. Всегда отвечаю за свои слова, и эти — тоже. Кто не согласен — оглянитесь получше по сторонам, посидите с полчасика хоть в московском, хоть в саратовском дворике. Посмотрите, послушайте. Впечатлений хватит надолго, а настроения как не бывало. А причём тут предательство? — напомнит читатель. А как бы вы назвали это обвальное падение нравов — по отношению к России, всегда бывшей мерилом духовной высоты?
Но, как бы там ни было, на нас, интеллигенции, лежит тяжкая ноша — остановить лавину пошлости, жестокости, махрового невежества. Каждому на своём месте, посильным трудом. Но насколько это возможно сегодня, вот в чём вопрос. И конкретнее — что может сделать писатель? Конечно, коли призвание, а не что иное вывело его на эту стезю, — он должен заниматься своим делом, обогащать духовное пространство россиян. Но если поэт или прозаик ещё не дотянул до пенсии, надо сперва заработать на хлеб. Но радио и газеты (а писателю всё-таки ближе журналистика) платят с гулькин нос, а иные и вовсе не делают этого. Причины тут разные, в том числе и объективные. Но и попытка эксплуатировать наш труд тоже налицо. Знают, что, к примеру, поэту аудитория необходима, как воздух. А как отказать местной газете, радио? Даже если речь идёт, к примеру, о регулярном и серьёзном радио-журнале, — про гонорар лучше не заикаться. Вот и получается сплошная благотворительность. А в магазине за всё требуют деньги, и немалые.
И встаёт ребром вопрос: когда же интеллектуальный труд будет цениться, как ему и положено? Когда поднимем снова престиж художника, писателя, актёра на Руси? Когда они, наконец, займутся своим, по Блоку, «старинным делом»? Ведь без этого не поднять духовность в обществе, как ни бейся. А тех, кто уронил авторитет художника в народе, надо спокойно игнорировать, а не смешивать с теми, кто вёл себя достойно даже в самые критические дни нашей новой истории.
Тут, конечно, надо помнить, что в последние годы расписались в своём бессилии творческие профессиональные союзы. И только-только начинают вставать на ноги, во многом почти с нуля. И без ощутимой помощи государства тут не обойтись. А годы идут, и лучшие силы уходят на выживание, поскольку даже изданные книги редко соседствуют с гонораром.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему родней!
(Ф.Тютчев)
Вопрос в том, как скоро это убеждение дойдёт до наших средств пропаганды, до каждого парламентария, до каждого представителя власти на местах. Только истинная культура, вошедшая в любой дом и семью, способна пусть медленно, но верно повернуть корабль нашей жизни к свету и разуму. За это бился и сгорел великий сын своего народа Шукшин и другие, не менее достойные люди. Пусть же не напрасны будут высокие жертвы, пусть же само понятие предательства — во всех его видах— станет анахронизмом. А это произойдёт, когда будет, наконец, принят закон о культуре с полной программой его реализации. Ибо без него не будут работать и все остальные: ведь правила игры диктует душа.
1994
«Граждане, подтяните штаны!..»
Москва. Метро. Эскалатор. Внизу в будке сидит женщина (немало за 60) и просвещает пассажиров:
- Не наваливайтесь на поручни!
- Освободите левую сторону для прохода!
Потом, после паузы:
- Граждане, подтяните штаны!- и добавляет: — Особенно женщины!
Речь, по-видимому, идет о длинных и широких брюках, которые может защипнуть эскалатор.
А мне показалось, что это самое «Граждане, подтяните штаны!» мы слышим лет уже десять. Не далее как вчера высокий чиновник из правительства сетовал, что мало еще брали с простого россиянина: и цены, мол, пора корректировать (самые высокие в мире — относительно зарплаты), и что де пенсионерам зря с февраля прибавили (копейки вместо обещанных по ТВ аж самим Президентом — 100 рублей). И налогов де наш простой человек мало платит (еще и с копеек на черный день надо поболее в дырявый карман государства отчислять), и за коммунальные услуги пора три шкуры драть,- словом, нельзя ли новые проблемы решить старым способом, за счет дальнейшего обнищания народа?
Конечно, вернуть в казну наворованные миллиарды – это ж совсем не просто, не дай бог свата или брата задеть, а тут — вот он, тощий карман простого человека, протяни руку – и кое-что выловишь, авось. А страна-то большая! И если в каждый карман — вот так, тихонечко, — то и увидит мало кто, а когда расчухают — уже и поезд ушел, и виновники на Канарах отдыхают…
Безобидное на Западе слово «господин» у нас звучит, как издевательство над теми, за чей счет жиреют бывшие и нынешние «предводители», не выдавшие на гора ни грамма материальных ценностей, но срочно и на широкую ногу (не стесняясь, уверенные, что все схвачено и куплено) возводящие свои замки и дворцы (в сравнении с коммунальными клетками тех, на чьи плечи эти господа взобрались основательно и, по-видимому, надолго). Это, по-видимому, и есть торжество демократии по-русски.
Высвечивают вновь прожектора
Очередного князя и мессию,
Опять идет великая игра
Сердцами и растерянной Россией.
И жизнь проходит в этой кутерьме,
Порой игривой, а порой кошмарной,
И вновь совсем не те, не те в тюрьме,
А те опять живут себе шикарно.
Россия-мама, милая земля,
Где наши души брошены на рынок,
Я так боюсь — и разве только я,
Что в плен тебя возьмут и сердце вынут!..
1997
Хлестаковы от культуры
На недавней встрече с журналистами известный режиссёр Роман
Козак на вопрос, доволен ли он приходящей в театральные вузы молодёжью, удручённо вздохнул. В разное время и другие истинные авторитеты в искусстве сетовали на низкий культурный уровень поступивших даже в престижные вузы. И чему удивляться, если царём Борисом многие из них искренно считают Бориса Ельцина, а великую Екатерину считают женой Петра I. А на недавнем большом концерте в честь «ТВ Центра» более чем известная Лолита прямо-таки поразила такой развязной пошлостью, что стыдно стало даже за уважаемых участников-артистов, которые или не видят всего этого или не хотят видеть, что не делает им чести. И это – звенья той же цепи: катастрофически низкого уровня культуры.
В год русского языка, хотя и не только, не грех почаще возвращаться к нашим шедеврам, тому же Александру Грибоедову, который, как это не удивительно, чем далее, тем современней. Вот уже два века, как живёт и здравствует его бессмертное «Горе от ума», целый свод главнейших жизненных правил. До православия, его нетленных заповедей по-настоящему добираются единицы, а в «Горе от ума» — ответы чуть ли не на все вопросы, волнующие сегодня и старого, и малого. К примеру, не один папаша и нынче то охнет, то воскликнет:
«Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом!»
Еду на автолайне, напротив — две школьницы, весёлые такие, и одна громко делится с другой: «Испортил мою кофту, чувак, я ему покажу! Завтра два сока куплю — и оболью так же!» Вот и вся философия «чистейшей прелести чистейшего образца». Личики ещё почти ангельские, а по душе уже прошёл каток новой «цивилизации». Героини-то нынче кто? И у кого в доме нет «голубого ящика»? А там — то Никита с приключениями во всех видах, то «Воровка», то «Леди бомж», и так далее, всё с уклоном авантюризма.
Или — в очередном ток-шоу дебелая представительница древнейшей профессии делится секретами своего «изысканного» призвания и в награду получает дружные аплодисменты аудитории.
К слову, пошлость давно уже захлестнула наш экран, и мы всё это продолжаем проглатывать, а потом удивляемся, откуда же в наших детях столько цинизма… Другая юная леди, и снова на ТВ, преспокойно заявляет, что из-за строгости мамы, наперекор ей, «пойдёт по рукам». И добрая половина аудитории искренно недовольна такой нехорошей мамой. И нынче — впрямь по Грибоедову:
«Как платья, волосы, так и умы коротки!»
Насчёт коротких платьев умолчать просто трудно, потому что платьями эти кусочки материала (почти условно прикрывающих то, что в цивилизованном обществе не принято выставлять на показ) – назвать трудно, а «виновниц сего торжества» разве что с иронией можно величать «леди», к чему так рвутся наши юные красавицы.
Известно, кто подарил нам всё это «великолепие» нового образа жизни, новых, мнимых, ценностей. Журналы с красочными полуголыми дивами на обложке, культ шоуменов и безголосых, но ловких певцов, которых раскручивают богатые тёти и дяди; столица, где нынче, как никогда, процветает смешенье «французского с нижегородским», — тяжёлый каток так называемой массовой культуры продолжает и сегодня мять юные души, отравлять само будущее России.
«Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад…»
В том числе и язык наш. А это не так безобидно, как многим кажется. «Учились бы, на старших глядя»? На кого, скажите? В моде литература, где мат заменяет былую образность — прочную и душевную нить к сердцу читателя. Естественно, эти книги и заполонили развалы, рассчитанные на массовый спрос, они же издаются большими тиражами за счёт крепких фирм. Тут и серийная любовь, и серийный детектив, предполагающие ограниченность читателя или незаметно формирующие его таким. Нормальному писателю, создающему «штучный товар», соревноваться со всем этим и невозможно, и не стоит. Но именно он поставлен почти в невыносимые условия в плане издания книги и вынужден просить средства на неё порой за тридевять земель от места, где живёт и работает на культуру как писатель. О гонорарах за серьёзную творческую работу мы забыли, дай бог рассчитаться как-то с долгами, если книга всё-таки выйдет. И так — по всей России, кроме городов, где власти помогают не только выжить своим художникам (слова, кисти и т. д.), но и осуществлять на деле творческие замыслы, понимая, что без истинной культуры и жизни достойной не может быть. А в общем и целом писатель остаётся один на один со всеми своими проблемами. Просто кому-то больше повезёт — с теми же властями, кому-то меньше, а кому-то и вовсе судьба не потрафит. То же и с прессой литературной. Нынче куда охотнее опубликуют эпатажного «раскрученного» прозаика или скандально известную поэтессу, чем просто хорошего писателя. И у бедного читателя нашего давно уже «мозги набекрень». Вот вам и вся «национальная идея». Государство выправляет экономику, когда-то дойдёт дело до души? Один Бог знает.
Но продолжим о языке. На радио и ТВ то и дело слышишь обороты, которые — «ни в какие ворота». Ударения — и так, и этак, фразы спотыкаются, как ржавое колесо в поле. И обидно, когда грешат этим люди в самой сфере культуры. Риторике нас давно нигде не учат, но грамотно связывать слова всё-таки сам Бог велел, если говорим с людьми… А порой диву даёшься — то ли глупости, то ли осознанному цинизму. Так, в передаче «Ваш адвокат» на радио России — всех страждущих, обратившихся за помощью, упорно продолжают называть «господами», несмотря на такое же упорное неприятие этого самими слушателями. Да ведь у господ-то свои адвокаты, и проблемы остаться на улице или умереть с голоду им и не снились!.. Словом, «всё смешалось в доме Облонских», то бишь в русском языке — может быть, единственном богатстве, что ещё осталось у нас. Остальное — распродано, разворовано московскими и местными ловкими тузами времён «катастройки».
«Приехал — и нашёл, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица…»
Когда словарный запас ограничивается десятком «крутых» выражений, когда девчонки наши лезут из кожи, чтобы быть похожими на кого угодно, только не на себя, а в общении молодых парней царит безобразный мат и он-то в первую очередь слышен, то и выходит по Грибоедову: ни звука русского, ни русского лица… И все ваши байки, товарищи взрослые, о том, что без мата да ещё без водки в России не прожить — признак малодушия и лени, так как всё это — ядовитая и коварная грязь в нашем общем доме, от которой одни не хотят, а другие из-за слабоволия не могут избавиться. Если я не права, то откуда же так много больных — и нравственно, и физически – даже среди молодёжи?
«О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? душа или язык?»
«У меня с мамой обалденное взаимопонимание!» — заявляет девчонка в очередном ТВ-шоу и гордо смотрит в зал, потому что так «красиво» выразилась. «Остановите на остановке!» — обращаются почти все пассажиры автолайна к шофёру. И это — наш «великий и могучий», где у каждого слова — столько «братьев», то есть, схожих по смыслу выражений: «притормозите», «задержитесь», «разрешите сойти», «высадите» и так далее. Но «остановить на остановке» — это пример того самого запаса в десять слов. Да мы же в России живём! И большинство читали не только Гоголя и Грибоедова. А «перлы» эти — всё оттуда, от плохого вкуса и такой же культуры. Когда по региональному радио идёт речь о Рождестве Христовом и гостья, рассказывая о вечерах и встречах явно духовного содержания, не устаёт называть их «мероприятиями», ей же богу, стыдно становится — и за гостью, и за само радио. Причём почти все передачи ведутся, как правило, в записи, то есть, всегда есть возможность что-то подправить, не выдавать в эфир в таком количестве подобные «ляпы». Я уже не говорю, когда целые газеты заполняются административными указами, положениями и отчётами, что всё-равно не читается большинством людей, а кому положено всё это знать и помнить — и по служебным каналам получают во-время. А ведь свою газету подписчик хочет не только читать, но и любить. Выбор-то нынче — богатый! И защищать наше живое слово должны все мы. На фоне такого базара в языке как-то наивно выглядят споры о какой-нибудь букве в алфавите. Тут впору ответить на главный вопрос: «Как это по-русски?..» А там и до деталей дело дойдёт.
«Учились бы, на старших глядя»?
Я не поверила своим глазам, когда увидела на странице «МК» крупный заголовок: «Уродина-мать зовёт». Это уже слишком даже для жёлтой прессы! И мы снова проглотили очередную осознанную гадость в адрес наших военных святынь. Или вспомним тему, обозначенную в программе ТВ: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя». Негодяй, он и в демократах – дрянь, и в либералах — тоже. А причём здесь патриотизм? Одно из самых высоких русских слов шельмуется теми, кому не нужна достойная Россия. В Московской областной думе была создана фракция патриотов. Интересно, каково им было читать такие «перлы»? И они это тоже «не заметили»? Тогда и удивляться ничему не стоит, и остаётся плыть по течению, даже если впереди — болото… Такое оно, слово: и поднять, и ранить может.
Слава богу, ещё не перевелись люди — подвижники русской культуры, не щадящие ни времени своего, ни здоровья — на то, чтобы во-время дать в руки другим единственно верный компас. Судя по тому, что в подмосковном Железнодорожном, где я живу, подрастают юные поэты, художники и музыканты, — есть надежда на лучшее будущее. Судьба свела меня в своё время с Екатериной Ивановной Локтевой, преподавателем гимназии № 11. Надо сказать, воспитанникам её очень повезло: тут и литературные гостиные, и встречи с творческими людьми, и поездки по святым местам нашей культуры, и постоянная конструктивная связь с родителями, и многое другое, что сделает учёбу этих детей, может быть, самым светлым и «урожайным» периодом во всей их жизни, будет тем ориентиром, что не даст свернуть с достойной и ясной дороги к истинному человеческому счастью. Не случайно многие из них стали авторами известного уже московского сборника «Подсолнушек», журнала «Школьная роман-газета», участниками городских литературных мероприятий. И я надеюсь, что в своё время они уверенно повторят вслед за Чацким:
«Служить бы рад, прислуживаться тошно», -
в отличие от тех, кто служит вовсе не делу. Тот — шефу, этот — карьере, а третий — собственному карману. «По делам их узнаете их» — говорит Библия. А служить делу, по большому счёту, — это и есть жить ради людей. В своём селе, городе, а значит, в России.
Кстати, говоря о культуре в наших городах, поневоле задаёшься вопросом: почему мы, творческие люди, так разобщены? Почему идея о полноценном художественном совете, что давно витает в воздухе и у нас, в Железнодорожном, редко претворяется в жизнь? Сколько вопросов можно было бы решать оперативно, в естественном обмене мнениями, предложениями и даже, по-нынешнему, — проектами? Естественно, с участием администрации. Даже у Президента есть советники, почему бы не быть такому коллективному помощнику у городской власти?.. И громадный положительный потенциал не востребован, причём на уровне всей страны. Хлестаковы от культуры и политики правят бал, размахивая, а то и вдаряя рыночной кувалдой по душам людей, в том числе творческих.
И последнее. Что ни говори, а мысли наши то и дело направляются вверх, туда, откуда идёт не только политическая, но и нравственная погода.
«Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?»
Так и хочется крикнуть: «Ау!..» Но наметился просвет и в самом центральном российском доме, где время отбивают кремлёвские куранты… А, может, перестать ждать этой самой погоды и менять постепенно её у себя — в селе, посёлке, городе, творческой организации? Тогда и там, наверху, почище да посветлей станет — в том самом главном смысле, о чём больше всего болит сегодня душа любого, прикипевшего сердцем к России… Да будет так!
1999
Эпидемия пошлости,
или
Гоголь всегда прав
1
В новеньком «Рафике» мы ехали из Солнечногорска в Москву на вечер, посвященный Николаю Рубцову. Я везла своих «парнасовцев», членов литературного клуба. Мысли теснились, естественно, вокруг Рубцова, его поэзии. Были тут и школьники, что впервые ехали в столицу на такое важное творческое мероприятие. Но и разговор, и мысли о поэзии сбивали модные ныне песни, которые на всю катушку запустил шофёр.
Влюблён мой Юрочка
В мою фигурочку,
И не нужны нам больше фонари! —
так заканчивался каждый куплет бойкой, не претендующей на какой-либо смысл песни. За абсолютную точность последней строчки не ручаюсь, но и без того, как говорят, всё ясно. Попросить хотя бы убавить звук — как-то не хватало смелости. До этого мы намёрзлись, ожидая транспорт, и были довольны, что едем, наконец. Да и шофёр был явно не в восторге от неожиданной вечерней работы.
А «песни» продолжали греметь.
Отказала мне два раза,
«Не хочу»— сказала ты,
Ах ты, экая зараза,
Погубила все мечты!
«Щедевр» этот окончательно оторвал от Рубцова даже самых стойких.
Нет, молодой шофёр тут, в общем-то, не причём. ЭТО записывают, ЭТО передают по радио, ЭТО транслируют по ТВ на всю Россию, ЭТО продают на каждом шагу и весьма недорого, как и водку.
Вечер проходил в доме Российской армии. Большинство выступающих с любовью и тактом рассказывали о большом поэте, его творчестве, встречах с ним. Но эпидемия пошлости не знает границ и запретов, и один стихотворец очень «порадовал» зал, когда прочитал целую поэму о том, как выпивал с поэтом. Наверно, кому-то это пришлось по душе: вот ведь, не без греха был, как и я! А другой вообще где-нибудь это-то и выставит на передний план, причём с умыслом. Ведь не случайно же в одной хрестоматии для старших классов я, как ни старалась, не нашла даже упоминания о Рубцове!
Говорить о большинстве фильмов на ТВ — уже набило оскомину. Передач, подобных “Мир вашему дому” с ведущим отцом Марком, взявшим удивительно точную ноту беседы, дающей нравственный настрой человеку — кот наплакал. Причём в те же самые минуты (случайно?) — «Звезды говорят». Популярность астрологии велика, и люди не знают, что выбрать. А вдруг звёзды предскажут что-нибудь такое-этакое?. Ну, как пропустить! И смотрят — то на чавкающего, то просто кривляющегося ведущего, — вероятно, так оживляющего свой образ, и слышат умопомрачительные перлы: «какая-то лета», «лес шумит зимой — к снегу», «чтобы вас не перезатуманило», «Вы уж сегодня не лечитесь, ни к чему это совсем, понимаете?..» — и далее, в том же духе. Понятно, что ведущему хочется разнообразия, — но ведь кто-то есть рядом, наверное? В смысле редактора, режиссёра… За что уж так-то не уважать зрителя?
В конце ноября умер Евгений Шутов, киноактер, которого помнят и любят в России. Был партнёром Шукшина («Живые и мёртвые»), Высоцкого (начальник МУРа в «Место встречи изменить нельзя»), Урбанского («Коммунист»), Соломина («Адъютант Его Превосходительства»), создал не один десяток ярких образов, объехал с блестящими концертами всю страну, пользовался истинной и неизменной любовью не одного поколения, — и телевидение в этот день не сказало даже прощального слова. Экран был отдан на откуп известному юмористу, которого все без исключения превозносили до небес. Этакий отец нации. Что это, как не пошлость, возведённая на пьедестал? Я не против юмористов, многих искренно уважаю, но такие славословия и роскошные банкеты юбиляров порой сильно смахивают на пир во время чумы. Не только ТВ, но и ни одна центральная газета, кроме «Литературной России», не сказала последнее прости Народному артисту России, более того, за пять строчек некролога запрашивались такие деньги, что приводили в ужас родных. Откуда они возьмутся у вдовы или друзей — достойных, но отнюдь не богатых актёров? Разве всё это — не торжество пошлости?
И последний пример: 100-летие Есенина в Рязани.
Городской парк, где ежегодно к памятнику поэта приходят земляки и писатели. Где, естественно, звучит поэзия… Но что это? Парк оцеплен милицией, у памятника — группка людей, специально для этого организованных, а писателям, приехавшим на встречу с Поэтом и его земляками, не было дано слова. Так же, как и накануне на торжественном вечере в областном драматическом театре. Говорили, что всё это — меры безопасности, поскольку Рязань удостоили своим посещением две чиновные особы из Москвы. Уму непостижимо, и только. И это сегодня, когда многого в стране не хватает, кроме (по уверениям сверху) — демократии.
2
Мудрый Даль определил пошлость как состояние. Причина же — низкий уровень культуры. Вот наша молодёжь валом валит на эстрадных звёзд. Что там поётся по большей части — мы знаем. Все вдруг стали гениями: сами поют, сами слова и музыку сочиняют. Почему — как говорится, ежу понятно. Мало того, о разборках с трехэтажным матом на этих самых подмостках исправно— со смаком и всеми пикантными подробностями — регулярно сообщают наши газеты. Кумиры оказываются по уши в грязи, но остаются кумирами. Культ пошлости в своём зените, и заката его пока не предвидится. Само творчество стало разменной монетой на пути к славе и благам. Исключений, слава богу, немало, но не они делают погоду. А эпидемия не дремлет. Вопросы культуры зачастую находятся в руках бойких и корыстных людей. Потому и поддерживают они менее щепетильных и, как правило, менее талантливых. Истинный талант не лебезит, не лезет целоваться к начальству, — он уважает себя, хоть это ему и дорого обходится.
Мнимые звёзды заполонили наш небосклон. Когда писателя, взявшего курс на низменные инстинкты, объявляют новатором; когда другая звезда не додумывается сверить со словарем хотя бы ударения в своих стихах, не говоря о более важном; когда формальные упражнения выдаются за достижения в литературе; когда эстрадная певица выскакивает на сцену почти раздетой и встречает восторженный вопль зала, — что это, как не эпидемия пошлости? И выводит их на высшие орбиты конкретный класс людей. И тут уже речь не только об искусстве.
А причём тут Гоголь? — спросите вы. А при том. Поторопился Виссарион Григорьевич Белинский в своё время со страшным приговором ему. Речь идёт о духовной прозе патриота России в самом высоком и вечном смысле этого слова. Вот что говорит он о тех самых посредниках, которые и ныне — там и тут — правят бал.
«…знаю, как много у нас есть охотников прикомандироваться сбоку во всяком деле. Чуть только явится какое место и при нем какие-нибудь денежные выгоды, как уже вмиг пристегнется сбоку секретарь. Откуда он возьмётся, Бог весть: точно как из воды выйдет; докажет тут же свою необходимость ясно, как дважды два; заведёт вначале бумажную кропотню только по экономическим делам, потом станет понемногу впутываться во всё, и дело пойдет из рук вон. Секретари эти, точно какая-то незримая моль, подточили все должности…» И далее: «Много истинно полезных и нужных людей иногда бросали службу единственно из-за скотинства секретаря…» А вот уж и совсем родное: «…он, мало-помалу втираясь, становится посредником и даже вершителем в деле искусства… Выходит инструкция для художника, писаная вовсе не художником; бумага вышла из такого угла, откуда и подозревать никто не мог, по пословице: «Писал писачка, а имя ему собачка».
Ну, разве можно сказать лучше? Если такой человек вдолбит себе, что Чайковский — композитор хороший, а Шостакович — плохой, тут его уже не свернёт никакая сила. И моя собственная творческая память «бережёт» немалую коллекцию таких вершителей судеб. Вспомнишь, глянешь сегодня по сторонам — и уже не до смеха. Почему же им так вольготно и ныне? Потому что всё ниже опускается общая культура людей, а эпидемия пошлости, то бишь безнравственности, — рубит сук под самыми благими начинаниями в государстве.
И всё-таки выход один — не только у нас, людей искусства. Ведь истинное творчество в любой сфере как бы очищает самый воздух вокруг себя, тесня наглость, грубость и стяжательство, а значит, и саму пошлость. Только творческому человеку свойственна гармоничность, глубина и высота намерений. Ограниченность, односторонность натуры — источники и частных, и общих наших бед.
«…друг мой, храни вас Бог от односторонности: с нею всюду человек произведёт зло: в литературе, на службе, в семье, в свете, словом, — везде… Односторонний человек ни в чём не может найти середины. Односторонний человек не может быть истинным христианином, он может быть только фанатиком». Вот ключ ко многим явлениям нашей жизни. Разве не фанатизм — навязывание рынка где надо и не надо? Разве не фанатизм — стремление победить в предвыборной гонке любой ценой? И разве это не одна из сторон пресловутой пошлости?.. Но задавать вопросы всё же легче, чем самому впрягаться в трудное, но созидательное дело, вечным двигателем которого является любовь к родине. И, будто споря со стонами о бессмысленности сегодня истинно духовной работы, Гоголь всей силой души призывает творца:
«Воззови, в виде лирического сильного воззвания, к прекрасному, но дремлющему человеку. Брось ему с берега доску и закричи во весь голос, чтобы спасал свою бедную душу: уже он далеко от берега, уже несёт и несёт его ничтожная верхушка света, несут обеды, ноги плясавиц, ежедневное сонное опьяненье; нечувствительно облекается он плотью и стал уже весь плоть, и уже почти нет в нём души».
Да, Гоголь всегда прав. Потому что, даже ошибаясь, он думал прежде всего о России. Он первый вывел на ослепительный свет Её Величество Пошлость и клеймил эту нечисть до конца дней своих, в том числе и в знаменитых «Выбранных местах…», и в «Авторской исповеди». И, как всякий русский гений, остался современен и необходим, причём сегодня, кажется, — как никогда прежде. Если отмечать все «горячие», совершенно актуальные, спасительные строки в книге «Духовная проза» (Москва, «Русская книга», 1992), то придется «не забыть» почти всё подряд. Это та книга, что призвана стать настольной для любого человека, которому небезразлична судьба России. И разве можно не привести в заключение такие слова Николая Васильевича:
«Всякое истинное русское чувство глохнет, и некому его вызвать! дремлет наша удаль, дремлет решимость и отвага на дело, дремлет наша крепость и сила, — дремлет ум наш среди вялой и бабьей светской жизни, которую привили к нам, под именем просвещения, пустые и мелкие нововведенья. Стряхни же сон с очей своих и порази сон других».
1996 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий